После того, как нами были подробно разобраны все известные формы сонета – канонические и неканонические, пришла пора поговорить об использовании сонетной формы в качестве твердой строфы. Это изобретение принадлежит А.С.Пушкину, написавшего целый роман в стихах – «Евгений Онегин», особыми строфами, по своей структуре напоминающими сонет, ибо, как и сонет, они состоят из 14 строк. И все-таки его строфы - не сонет, они не разбиваются на три катрена и одно двустишие, как внешне похожий на данную строфу шекспировский сонет, а пишутся единым массивом. А если так, то здесь не обязательно, чтобы каждый катрен, терцет или двустишие содержали бы в себе законченную мысль и, соответственно, заканчивались точкой, а не частью предложения.

Строфа была названа «Онегинской» и по своей структуре она выступает, как единое целое.

В основу создания Онегинской строфы Пушкиным был положен сонет - 14-строчное стихотворение с определенной рифменной схемой. От сонета «английского» («шекспировского») типа Пушкиным было взято строфическое строение (три катрена и заключительное двустишие), от «итальянского» («петраркианского») сонета - принцип упорядоченности рифменной схемы. Однако, в отличие от сонетной традиции, в которой упорядочение рифмы шло по линии связывания катренов между собой рифменными цепями, Пушкин упорядочил саму систему рифмовки: в первом катрене она перекрёстная, во втором - парная, в третьем - опоясывающая. Рифменная схема онегинской строфы: AbAb CCdd EffE gg (прописными буквами традиционно обозначается женская рифма, строчными - мужская).

А теперь, определение:

Онегинская строфа – это строфа из 14 стихов с рифмовкой АвАвССddEffE gg. Ритмически и интонационно она часто распадается на 3 четверостишия (с перекрёстной, парной и охватной рифмовкой) и заключительное двустишие.

Композиционно данная строфа тяготеет к определённому внутреннему построению: 1-е четверостишие даёт тему строфы, 2-е - развитие, 3-е - кульминацию, двустишие - афористическую концовку. Но это условие в онегинской строфе не обязывает автора умещать данные смысловые части четко в «подстрофы».

Сложность структуры делает Онегинскую строфу чрезвычайно гибкой в смысле передачи самых различных оттенков мысли, самых различных интонационных ходов и т. п. В то же время, благодаря своей «вместимости», Онегинская строфа является чрезвычайно удачной композиционной единицей поэтического произведения и служит примером того, как новое идейное содержание определяет возникновение и новых форм его словесного воплощения. Строфа становится как бы стихотворением в стихотворении. Именно поэтому ее применяют в больших жанрах с обилием лирических отступлений.

Рассмотрим строфы романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин»:

Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример - другим наука;
Но, Боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же черт возьмет тебя!

А вот еще один пример из «Евгения Онегина», где Пушкин позволяет себе начинать предложение в середине строки. Он не подгоняет предложения под конец четверостиший или заключительного двустишия (что не приветствуется в написании сонета, хотя и ошибочно повсеместно используется нашими стихирскими сонетописателями!):

Час от часу плененный боле
Красами Ольги молодой,
Владимир сладостной неволе
Предался полною душой.
Он вечно с ней. В ее покое
Они сидят в потемках двое.
Они в саду, рука с рукой,
Гуляют утренней порой.
И что ж? Любовью упоенный
В смятенье нежного стыда
Он только смеет иногда
Улыбкой Ольги ободренный,
Развитым локоном играть
Иль край одежды целовать.

Вам эта запись ничего не напоминает? Ведь именно так (я, конечно, говорю о форме, а не о мастерстве!) пишет стихи большинство из нас, охотно называя свое лирическое творение из 14 строк – сонетом! Разделение такого стихотворения пустыми строчками на три катрена и двустишие его в сонет все равно не превращает!

Непосредственным продолжателем пушкинской идеи выступил Михаил Лермонтов, написавший Онегинской строфой поэму «Тамбовская казначейша», начинающуюся непосредственным объяснением по этому поводу:

Пускай слыву я старовером,
Мне всё равно - я даже рад:
Пишу Онегина размером;
Пою, друзья, на старый лад.
Прошу послушать эту сказку!
Ее нежданую развязку
Одобрите, быть может, вы
Склоненьем легким головы.
Обычай древний наблюдая,
Мы благодетельным вином
Стихи негладкие запьём,
И пробегут они, хромая,
За мирною своей семьёй
К реке забвенья на покой.

В дальнейшем к Онегинской строфе обращались такие авторы, как Вячеслав Иванов, Максимилиан Волошин, Юргис Балтрушайтис. В ряде случаев одиночную Онегинскую строфу представляло собой отдельное стихотворение, и, таким образом, Онегинская строфа использовалась как ТВЕРДАЯ ФОРМА.

Наиболее известным иноязычным произведением, написанным Онегинской строфой, является, по-видимому, роман в стихах англо-индийского поэта Викрама Сета «Золотые ворота» (англ. The Golden Gate; 1986), состоящий из 690 строф четырёхстопного ямба, выдерживающего положенную рифменную схему.

To make a start more swift than weighty,
Hail Muse. Dear Reader, once upon
A time, say circa 1980,
There lived a man. His name was John.
Successful in his field though only
Twenty-six, respected, lonely,
One evening as he walked across
Golden Gate Park, the ill-judged toss
Of a red frisbee almost brained him.
He thought, «If I died, who"d be sad?
Who"d weep? Who"d gloat? Who would be glad?
Would anybody?» As it pained him,
He turned from this dispiriting theme
To ruminations less extreme.

Выбор Сета был определён знакомством с английским переводом «Евгения Онегина» строфой и размером оригинала, который был выполнен Чарлзом Хепбёрном Джонстоном и издан в 1977 году.

Итак,
ОНЕГИНСКАЯ СТРОФА - это
14 строк, срифмованных между собой следующим образом:
a, b, а, b, c, c, d, d, e, f, f, e, g, g
где строфа представляет собой сложное построение из:
1. четверостишия с перекрестной рифмовкой (a, b, а, b),
2. четверостишия с парной рифмовкой (c, c, d, d),
3. четверостишия с опоясанной рифмой (e, f, f, e) и
4. заключительных двух строк с парной рифмовкой (g, g).

Сочетание мужских и женских рифм можно чередовать двумя способами: АвАвССddEffEgg или аВаВссDDeFFeGG, где большая буква означает женскую рифму, а малая буква - мужскую рифму.

Определение «онегенской строфы». Это строфа, которой был написан роман в стихах Александра Сергеевича Пушкина «Евгений Онегин», 14 строк четырёхстопного ямба. В основу строфы был положен сонет — 14-строчное стихотворение с определённой рифменной схемой.

Четырехстопный пушкинский ямб в «Евгении Онегине» (далее именуемый онегинской строфой), как и в других произведениях поэта, обладает необычайным разнообразием, он очень гибок, он меняет свой ритм и звучание в соответствии с содержанием той или иной строфы, того или иного эпизода. Из огромного количества стихов, составляющих 8 глав романа приблизительно только одна четвертая часть сохраняет все 4 ударения.

В остальных трех четвертях общего количества стихов поэт применяет самые разнообразные вариации, получаемые благодаря пропуску тех или других ударений в ямбической схеме. Кроме того, вносят разнообразие применяемые поэтом «переносы», когда стих не совпадает с синтаксическим делением речи. Наконец, в необходимых случаях это разнообразие стиха создается соответствующей инструментовкой, использованием аллитераций и ассонансов.

Приведем несколько примеров.

Возьмем две строфы из V главы — описание бала в доме Лариных.

Однообразный и безумный,
Как вихорь жизни молодой,
Кружится вальса вихорь шумный;
Чета мелькает за четой

В первых двух стихах обычная схема четырехстопного ямба изменена: оставлено только 2 сильных ударения в каждом стихе. Невольна и

следующие стихи читаются с пропусками тех же ударений, в соответствии с «заданным» ритмом:

… Кружится вальса вихорь шумный;
Уета мелькает за четой.

Равномерные пропуски ударений на одних и тех же местах метрической схемы создают замедленный и плавный ритм, хорошо подходящий к изображению плавного танца. Но вот в следующей строфе идет описание мазурки:

Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале все дрожало,
Паркет трещал под каблуком…

Сразу изменился характер стиха. Почти все ударения метрической схемы четырехстопного ямба встали на свое место. Это сделало ритм стиха более энергичным. В результате возникает яркая, живая картина мазурки. Музыкальность стиха «Евгения Онегина», достигаемая богатым ритмическим узором, «вышиваемым по канве» четырехстопного ямба, и отбором слов не только нужного значения, но и соответствующего звучания, начинается с первой же главы романа. Так, в описании начала спектакля: «И взвившись занавес шумит»
— аллитерация, создающая впечатление поднимающегося занавеса.

В XXIII строфе главы второй, в портрете Ольги:

Как поцелуй любви мила;
Глаза, как небо, голубые,
Улыбка, локоны льняные

пропуск метрических ударений и постоянное повторение плавного эвука «Л» придает стиху своеобразный оттенок легкости, вполне соответствующий характеру нарисованного портрета. В качестве примера использования переносов для создания впечатления быстрого порывистого движения, взволнованности, можно привести стихи из строфы XXXVIII главы третьей:

Вот ближе! скачут … и на двор
Евгений «ах!» — и легче тени
Татьяна прыг в другие сени …
Таких примеров можно найти много.

Прежде чем разъяснять своеобразие «онегинской строфы», следует напомнить о том, что называется строфой вообще: часть стихотворения, состоящая из двух или нескольких стихов, объединенных одной темой, системой рифмовки и повторяющимся метрическим строением. В зависимости от количества и определенного чередования рифм, строфы называются двустишиями, трехстишиями (терцины), четверостишиями (катрены) и т. д. Читая и разбирая лирические произведения Пушкина, мы уже имели дело с различными строфами (например, с четверостишием в «Анчаре», с восьмистишием (октавой) в «Осени»).

Зачем Пушкину понадобилась для «Евгения Онегина» новая, специально изобретенная им строфа? Дело в том, что обычная, чаще всего — короткая строфа лирических стихотворений не могла быть подходящей для романа в стихах, для эпического произведения, рисующего разнообразные картины действительности, «энциклопедии русской жизни». Обойтись совсем без строф в таком большом произведении, конечно, трудно. Нужно было создать длинную, емкую строфу, которая позволила бы вместить какую-то законченную мысль, целый эпизод или картину, например — законченный пейзаж.

Поэт и обращается к 14-строчной строфе. Но если в такой большой строфе применять одну систему рифмовки (например, только перекрестную или только парную рифму) — это будет слишком однообразно.:

И Пушкин создает строфу, в которой последовательно применяются три наиболее распространенных способа рифмовки. Итак, «онегинская строфа» состоит из трех четверостиший с перекрестной, парной и опоясывающей рифмовкой и заключительного двустишия. Такая система рифмовки придает строфе изящество, легкость. Все строфы романа, за исключением письма Татьяны, письма Онегина и песни девушек, где «онегинская строфа» не используется, строго выдерживают созданную Пушкиным строфическую схему.

Это свидетельствует об огромном и упорном труде поэта, о тонкой, можно сказать, ювелирной отделке текста произведения. В результате в форме романа, весьма продуманной, усилено стилевое единство, которому подчинены все главы. Каждая строфа романа представляет нечто, в известной степени, законченное. В соответствии с этим нередко последнее двустишие строфы является как бы смысловым заключением, обобщением, иногда оно звучит, как афоризм

Кармановская Л.В. (Вологда, учитель русского языка и литературы, МОУ СОШ № 5)

1. Бонди С.М. Онегинская строфа. – в кн.: А.С.Пушкин Евгений Онегин. – М.: Дет. лит., 1973.

2. Гаспаров М.Л. Русский стих начала XX в.в комментариях. – М.: Фортуна Лимитед, 2001.

3. Дмитриев В.Г. По стране Литературии (глава «Двойники Онегина») – http://detectivebooks.ru (дата обращения 03.12.2016).

4. Илюшин А.А. К истории онегинской строфы – в кн.: Замысел, труд, воплощение // Под ред. профессора В.И. Кулешова – Изд-во Московского ун-та, 1977.

5. Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь – М.: Дрофа, 2000.

6. Онегинская строфа в иноязычной поэзии – https://ru.wikipedia (дата обращения 03.12.2016).

7. Розанов И.Н. Ранние подражания «Евгению Онегину» // Временник Пушкинской комиссии. Вып.2 – М.,л.,1936, стр. 229-232.

8. Фоняков И. Гармония и алгебра строки – С-Петербург, Геликон Плюс, 2007.

Главным произведением А.С. Пушкина, по праву, считается роман «Евгений Онегин». Он интересен не только с точки зрения содержания, но и с точки зрения формы.

Предмет исследования - «онегинская строфа», специальная стихотворная форма, созданная Пушкиным для своего романа в стихах «Евгений Онегин». Как и почему Пушкин обратился к этому? Осталась ли она фактом исторического литературоведения или была востребована и имела развитие после Пушкина?

Чтобы иметь представление о том, как новаторство в области стихосложения может перерасти в традицию и как интересный эксперимент может дать пищу и простор для творческого воображения и переосмысления другими поэтами, потребовалось систематизировать имеющиеся по теме сведения.

Цель исследования: собрать и изучить материал об «онегинской строфе», и на его основе попытаться восстановить «биографию» «Онегинской строфы» как стихотворной формы от Пушкина до наших дней.

Задачи работы:

1. Разобраться в структуре «онегинской строфы», ее особенностях по сравнению с другими стихотворными формами.

2. Найти материал, объясняющий причины поиска Пушкиным новый формы для романа «Евгений Онегин» и условия ее возникновения.

3. Отобрать и систематизировать материал об обращении к «онегинской строфе» как к твердой форме в творчестве русских поэтов XIX-XX вв., а также о ее востребованности в иноязычной поэзии.

Источники исследования: доступные труды ученых-пушкинистов, литературоведческие разработки (научно-популярное литературоведение), интернет-источники.

Основные методы работы: поиск материала, аналитическое чтение, сравнение источников, отбор необходимой информации, ее систематизация и обобщение.

Поэтическая строфа, ее разновидности

«Строфа (от греч. - «кружение», «поворот») - это сочетание нескольких стихов (строк), объединенных общей мыслью. Длина стихов, их чередование и система рифм обусловлены самой структурой строфы. Строфа содержит в себе от двух до 14 стихов».

Наибольшую популярность среди строф имеют четверостишия (иногда их называют катренами). Одной из самых известных твердых строфических форм является сонет. Некоторые строфические формы неразрывно связаны с именем автора или произведением. В России такой формой является онегинская строфа.

Структура онегинской строфы

Пушкин пользовался в своих произведениях (в лирических стихах, иногда в поэмах) строфами разного типа, уже известными в практике европейских поэтов (сонет, октава). Но для «Евгения Онегина» он изобрел особую строфу. Это самая емкая форма строфы в русской поэзии. Ее можно сравнить только с сонетом, имеющим также 14 рифмованных стихов, но в ином расположении.

В четверостишии, если оно написано (как это обычно бывает) с двумя парами рифм, стихи могут рифмовать трояким способом: первое четверостишие написано с перекрестными рифмами, второе - со смежными и третье - с опоясывающими; заканчивается строфа парой рифмующихся строк.

Схема рифмовки в онегинской строфе: АbAb CCdd EffE gg (прописные буквы - женские рифмы, строчные - мужские).

Таким сложным чередованием стихов написан весь роман свыше четырехсот строф! Только в письме Татьяны, в письме Онегина да в песне девушек (в конце третьей главы) не соблюдается «онегинская строфа». «Легкость, непринужденность, незаметность для читателя стеснительности этой формы и разнообразные способы ее смыслового и поэтического использования показывают, каким великим мастером стиха был Пушкин, » - пишет С. Бонди .

Как и почему Пушкин обратился к новой форме для своего романа?

Вездесущая Википедия утверждает: «В основу строфы был положен сонет - 14-строчное стихотворение с определенной рифменной схемой. Однако, в отличие от сонетной традиции... Пушкин упорядочил саму систему рифмовки...» .

Онегинскую строфу анализировали многие ученые-стиховеды. Обобщая их изыскания, Б.В. Томашевский в 1959 г. писал: «... по отношению к Онегинской строфе никакой традиции поиски не обнаружили. Подобной строфы еще не найдено ни в русской, ни в западной поэзии, предшествующей Пушкину, ни в пределах собственного творчества Пушкина… Таким образом, можно считать Онегинскую строфу совершенно оригинальной» [Б.В. Томашевский. Стих и язык. - М.-Л., 1959, стр. 324 ; цит. по книге: 4; 92 ].

Но уже в 1977 г. А.А. Илюшин ставит под сомнение утверждение Б. Томашевского: «...строфа вполне оригинальная, но, как и многие действительно самобытные формы стиха, она возникла не на пустом месте, не вне литературной традиции, как западноевропейской, так и русской. И не удавшиеся в прошлом поиски этой традиции не дают оснований отрицать ее вовсе» .

В качестве аргументов исследователь ссылается на примеры из произведений французского поэта XVIII века Парни. В его поэме «Война богов» А. Илюшин обнаружил стихи, которые рифмуются так же, как онегинская строфа.

Другим предшественником Пушкина А. Илюшин считает Байрона, величайшего поэта Европы (поэма «Абидосская невеста»).

Сам А.С. Пушкин - в схематическом наброске, намечающем строфическую форму задуманного романа в стихах, цифрами и несколькими словами по-французски, не указал порядок расположения мужских и женских рифм. Поэтому часто онегинская строфа имеет как бы «перевернутый» вид: там, где известной нам формуле соответствовал бы женский стих, идет мужской, и наоборот.

Подобные «перевертыши» О.с. можно найти в поэме Пушкина «Руслан и Людмила», написанной в 1820 году, т.е. за три года до начала работы над «Онегиным». В поэме «Полтава» (1828 г.) - Пушкин ко времени работы над этой поэмой владел формой Онегинской строфы уже в совершенстве - такие конфигурации встречаются чаще. [Приложение 1]

Ученый и поэт Александр Павлович Квятковский (1888-1968) предложил свое видение предыстории Онегинской строфы: «На изобретение строфы Пушкина натолкнуло, возможно, одическое стихотворение Г. Державина «На новый 1797 год», состоящее из трех циклов: в каждом цикле первая строфа состоит из 10 стихов, следующие за ней три строфы содержат в себе по 14 стихов. Державинская 14-стишная строфа состоит из четырех частей: четверостишие с перекрестными рифмами, двустишие со смежными рифмами, четверостишие с перекрестными рифмами и заключительное четверостишие с охватными (опоясанными) рифмами» .

Таким образом, можно сделать вывод как о европейской предыстории, так и о предшествующей русской традиции, которые мог использовать А.С. Пушкин при работе над «Евгением Онегиным».

Ранние подражания и стилизации романа Пушкина «Евгений Онегин»

Известно немало подражаний пушкинскому роману «Евгений Онегин». Интересно, что ни Жуковский, ни лицейские товарищи Пушкина - Дельвиг и Кюхельбекер творчески не восприняли пушкинского романа. Поэт Языков писал брату в феврале 1825 г.: «Онегин мне очень не понравился. Думаю, что это самое худое из произведений Пушкина...» Причина столь негативного отзыва проясняется в следующем письме, написанном через несколько месяцев: «...Я читал недавно вторую главу Онегина в рукописи - не лучше первой: то же отсутствие вдохновения, та же рифмованная проза» .

А вот среди начинающих поэтов пушкинский роман имел успех необычайный. Ими руководило не соперничество с великим поэтом, это было активное осмысление поразившего их литературного факта. У поэтов или читателей творческого типа являлось естественное желание попробовать себя в новом жанре, дополняя или переиначивая тематику, стараясь овладеть формой, иногда как бы корректируя оригинал с точки зрения своего опыта. До появления в печати последней главы пушкинского романа (1832) подражали главным образом первой главе.

Исследователь И.Н. Розанов считает, что из всех подражаний «Евгению Онегину», появившихся в печати до окончания пушкинского романа, первое место, безусловно, надо отвести «Евгению Вельскому», и прежде всего потому, что «...это едва ли не первая попытка среди современников Пушкина овладеть Онегинской строфой» .

Всего вышло в 1828-1829гг. две книжки романа «Евгений Вельский». Автор долгое время считался неустановленным. Позже выяснилось, что автор - литератор М. Воскресенский. Специалисты, работавшие с текстом, отмечают, что в нем видна борьба за овладение онегинской строфой. К концу III главы автор Вельского уже превосходно усвоил себе манеру Пушкина.

Обращение к онегинской строфе в творчестве русских поэтов XIX в.

Если во времена Пушкина и сразу после предпочитали подражать содержанию и композиции романа «Евгений Онегин», а онегинская строфа усваивалась с трудом, то позднее, с середины XIX в. на первое место выходят подражание как усвоение чужого творчества и подражание - создание аналогичных ценностей.

Непосредственным продолжателем пушкинской идеи выступил Михаил Лермонтов, написавший онегинской строфой поэму «Тамбовская казначейша» (1838г.), начинавшуюся соответствующим объяснением по этому поводу: Пускай слыву я старовером,// Мне все равно - я даже рад:// Пишу Онегина размером; //Пою, друзья, на старый лад.//

В «Евгении Онегине» нашего времени» популярного поэта-сатирика середины XIX века Дмитрия Минаева (1865г.), тезка пушкинского героя выступал «прямым Базаровым» и «лягушек резал». Роман в стихах «Евгений Онегин» нашего времени» - пародия не столько на роман Тургенева «Отцы и дети», сколько на статьи Д.И. Писарева, на его истолкование и оценку Пушкина.

Есть произведения, в которых онегинская строфа как бы замаскирована, причем способы и приемы маскировки могут быть различными.

«Абидосскую невесту» Байрона в 1826г. перевел на русский язык И.И. Козлов, уже к этому времени знакомый, по-видимому, с первыми главами «Онегина». В переводе, и в своих оригинальных стихах он использовал форму онегинской строфы. Правда, О.с. имеет как бы «перевернутый» вид: там, где женский стих, у Козлова дан мужской, и наоборот.

В 1846г. написана, а в 1859г. напечатана поэма Н.М. Языкова «Липы». Она вся состоит из онегинских строф, однако, выдержана в размере не четырехстопного, а пятистопного ямба.

Любопытный факт наличия замаскированной онегинской строфы отмечен в стихотворении Н.А. Некрасова «Поэт и гражданин». Поэт, герой некрасовского стихотворения, ссылается на стихи Пушкина (хотя и не на «Онегина»), видя в них образец совершенства и нравственное руководство. (Заключительный монолог Поэта: Не мудрено того добить,//Кого уж добивать не надо...)

В 1896 г. у героя Пушкина появился еще один двойник - «Онегин наших дней» («роман-фельетон в стихах») поэта Л.Г. Мунштейна: « ...девять глав, написанных четкими онегинскими строфами. Герои, как у Минаева, осовременены, но совсем на иной лад. Целью автора было высмеять уже не нигилистов, а другой тип, получивший в последние годы прошлого века широкое распространение представителей так называемой «золотой молодежи» - жуиров, прожигателей жизни. Сорить деньгами - вот все, что они умели. У минаевского Онегина были хоть какие-то принципы, а у этого - никаких» .

Онегинская строфа в творчестве русских поэтов XX в.

Использование пушкинской поэмы и в частности обращение к форме пушкинского романа продолжилось и в XX веке.

В начале XX века Максимилиан Волошин стал употреблять онегинскую строфу для задумчивых посланий. «Письмо». май 1904 г. Париж: Я соблюдаю обещанье //И замыкаю в четкий стих// Мое далекое посланье.// Пусть будет он как вечер тих,// Как стих «Онегина» прозрачен, //Порою слав, порой удачен.//

«Это любопытно, - отмечает М.Л. Гаспаров, - вероятно, форма онегинской строфы связывалась в сознании писавших и читавших с письмами Татьяны к Онегину и Онегина к Татьяне, хотя именно эти письма в романе написаны не онегинской строфой, а астрофически» .

Несколько стихотворений Юргиса Балтрушайтиса 1910-х годов представляют собой онегинскую строфу.

На рубеже XIX-XX вв. к О.с. обращались поэты Серебряного века, в т.ч. онегинской строфой написал свою достаточно сложную для понимания поэму «Младенчество» (1913-1918) поэт-символист Вяч. Иванов.

В 1937 г. за границей была издана «Университетская поэма» В. Сирина (литературный псевдоним В. Набокова). В 1927 году, перед тем как надолго отдаться романам, он испытал себя еще во многих жанрах. Так родилась и «Университетская поэма» - 882 стиха, 63 строфы по 14 строк.

Главный предмет исследования в поэме - одиночество эмигранта, студента (сам Набоков успел окончить курс в Кембридже).

Известно, что В. Набоков перевел для англоязычного читателя рифмованной прозой «Евгения Онегина», сопроводив перевод обширнейшим комментарием. А в стихотворении «О переводе «Евгения Онегина» (англ. On Translaying Onegin), в двух строфах которого объясняется решение Набокова перевести пушкинский роман, онегинская строфа была использована Владимиром Набоковым по-английски.

«Университетская поэма» - это также дань Пушкину. В поэме такое же количестве строк в строфе и такая же структура, как в «Евгении Онегине». Но Набоков перевернул порядок рифмовки онегинской строфы от конца к началу: 14-я строка в пушкинской схеме становится первой у Сирина. Автору пришлось заменить женские рифмы на мужские и мужские на женские, чтобы строфа начиналась женским окончанием, а кончалась мужским.

Получилась последовательность: АА + бВВб + ГГдд + ЕжЕж

В русской литературе XX века так же, как и в XIX в. не раз встречается использование пушкинской поэмы сатириками и юмористами. В сатирической поэме Александра Хазина «Возвращение Онегина» запечатлен послевоенный ленинградский быт:

В трамвай садится наш Евгений.

О, бедный милый человек!

Не знал таких передвижений

Его непросвещенный век.

Судьба Евгения хранила,

Ему лишь ногу отдавило,

И только раз, толкнув в живот,

Ему сказали: «Идиот!»

Он, вспомнив древние порядки,

Решил дуэлью кончить спор,

Полез в карман... Но кто-то спер

Уже давно его перчатки,

За неименьем таковых

Смолчал Онегин и притих.

Эта строфа попала в текст известного доклада А.А. Жданова, предшествовавшего принятию Постановления ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» 14 августа 1946 г. В нем есть и такие строчки: «В стихах Хазина «Возвращение Онегина» под видом литературной пародии дана клевета на современный Ленинград» . Однако в послевоенный год поэт-сатирик использовал «онегинскую» строфу (воспроизведя ее безупречно!) в своих целях: он как бы напоминал своим читателям, наследниками какой культуры они являются, и по-своему призывал этому наследию по возможности соответствовать.

Интересный пример обнаруживаем в русской эмигрантской литературе XX века. Переводчик, журналист, «лучший русский поэт Южного полушария» Валерий Перелешин (1913-1992) свою огромную автобиографическую «Поэму без предмета» подал онегинской строфой.

Онегинская строфа в иноязычной поэзии

Наиболее известным иноязычным произведением, написанным онегинской строфой, является роман в стихах англо-индийского поэта Викрама Сета «Золотые ворота» (англ. The Golden Gate, 1986), состоящий из 690 строф четырехстопного ямба, выдерживающего положенную рифменную схему. Сюжет романа - жизнь и быт компании молодых людей из Сан-Франциско в начале 1980-х годов.

Заключение

Итак, мы убедились, что у онегинской строфы есть своя биография.

В чем причина обращения других поэтов к О.с.? «Четырнадцатистрочная О.с. поистине универсальна, она пригодна и для неспешных, идиллических описаний, и для бытовых зарисовок, и для передачи стремительного действия. Недаром после Пушкина она была неоднократно востребована.» Цели авторов, обращавшихся к О.с., были разные. Многие прибегали к О.с. как к необходимому элементу для оттачивания собственного мастерства. В порядке соперничества изобретались и другие строфы, подобные онегинской. Наиболее яркие примеры - Баратынский, Вяземский в XIX веке и Набоков в XX веке.

Будет ли продолжена онегинская строфа? «Едва ли кому-нибудь когда-нибудь удастся создать совершенно оригинальное произведение в этих строфах: уж слишком различимо на них фирменное авторское клеймо. А вот какие-то новые вариации, реконструкции, включая новые и новые попытки «восстановить» текст полусожженной X главы - вполне возможны!»

Ясно одно: удачное новаторство стало основой для создания устойчивой культурной традиции в стихосложении.

Приложение 1

«Перевертыши» Онегинской строфы в поэме А.С.Пушкина «Руслан и Людмила»

Ты, слушая мой легкий вздор,

С улыбкой иногда дремала;

Но иногда свой нежный взор

Нежнее на певца бросала...

Решусь: влюбленный говорун,

Касаюсь вновь ленивых струн;

Сажусь у ног твоих и снова

Бренчу про витязя младого.

Но что сказал я? Где Руслан?

Лежит он мертвый в чистом поле:

Уж кровь его не льется боле,

Над ним летает жадный вран,

Безгласен рог, недвижны латы,

Не шевелится шлем косматый!

(песнь шестая)

Бледнела утренняя тень,

Волна сребрилася в потоке,

Сомнительный рождался день

На отуманенном востоке.

Яснели холмы и леса,

И просыпались небеса.

Еще в бездейственном покое

Дремало поле боевое;

Вдруг сон прервался: вражий стан

С тревогой шумною воспрянул,

Внезапный крик сражений грянул;

Смутилось сердце киевлян;

Бегут нестройными толпами

И видят: в поле меж врагами,

Блистая в латах, как в огне,

Чедесный воин на коне

Грозой несется, колет, рубит...

(песнь шестая)

«Перевертыши» Онегинской строфы в поэме А.С.Пушкина «Полтава»

Но он и дочери прощает:

Пусть богу даст ответ она,

Покрыв семью свою позором,

Забыв и небо и закон...»

А между тем орлиным взором

В кругу домашнем ищет он

Себе товарищей отважных,

Неколебимых, непродажных.

Во всем открылся он жене:

Давно в глубокой тишине

Уже донос он грозный копит,

И, гнева женского полна,

Нетерпеливая жена

Супруга злобного торопит.

В тиши ночей, на ложе сна.

Как некий дух, ему она

О мщенье шепчет, укоряет...

(песнь первая)

Он в думу тихо погрузился.

Смущенный взор изобразил

Необычайное волненье.

Казалось, Карла приводил

Желанный бой в недоуменье...

Вдруг слабым манием руки

На русских двинул он полки.

И с ними царские дружины

Сошлись в дыму среди равнины:

И грянул бой, Полтавский бой!

В огне, под градом раскаленным,

Стеной живою отраженным,

Над падшим строем свежий строй

Штыки смыкает. Тяжкой тучей

Отряды конницы летучей,

Браздами, саблями звуча,

Сшибаясь, рубятся с плеча.

(песнь шестая)

Библиографическая ссылка

Онегинская строфа. Думаю, можно дальше ничего не объяснять. Ведь практически все читали в школе «Евгения Онегина», а некоторые и наизусть что-то помнят. Поэтому, можете все просто скопировать образец и написать свою «онегинскую строфу». Но для тех, кому интересны подробности и особенности связанные с этой стихотворной формой, я дам более подробные пояснения.
Итак, что такое «онегинская строфа»? В справочнике значится следующее:
Это твёрдая форма в русской лиро-эпической поэзии, впервые введённая в неё А. С. Пушкиным в романе «Евгений Онегин».
То есть, это одна из распространенных твердых форм, популярных в русской поэзии. В этой форме писали свои стихи, помимо Пушкина, такие авторы, как Вячеслав Иванов, Максимилиан Волошин, Михаил Лермонтов и даже многие зарубежные авторы; например, «онегинской строфой» написан роман в стихах англо-индийского поэта Викрама Сета «Золотые ворота».
Многие специалисты причисляют ее (онегинскую строфу) к разновидности сонета. И во многом они правы, ведь в этой строфе 14 строчек (стихов), как в любом классическом сонете. Чем-то она похожа на обычный шекспировский сонет, но отличается от него системой рифмовки в катренах (четверостишиях). В этой специфичной рифмовке и заключается особенность «онегинской строфы». Теперь подробнее:
Рифменная схема онегинской строфы выглядит так: AbAb CCdd EffE gg (заглавными буквами обозначена женская рифма, строчными – мужская). В этой поэтической форме чередование мужской и женской рифм обязательно! Причем делать это нужно в той последовательности, в которой она задана у Пушкина в «Евгении Онегине».
Можно изобразить это примерно так:
жен
муж
жен
муж

Жен
жен
муж
муж

Жен
муж
муж
жен

Муж
муж

Система рифмовки такая: в первом четверостишии – перекрестные рифмы (женская и мужская), во втором четверостишии – смежные (две женские и две мужские), в третьем – охватные (опоясывающие); заканчивается строфа двустишием с мужской рифмой.
Предпочтительный размер для этой формы – четырехстопный ямб. Это довольно простой и распространенный размер.
В некоторых источниках дается следующая рекомендация, в отношении содержания этой поэтической формы:
«Обычно первое четверостишие в онегинской строфе дает тему, второе - развитие этой темы, третье - кульминацию, двустишие - концовку».
Но соблюдение этого «плана» уже не обязательно, так как четких правил в этом отношении нет – тут все на усмотрение автора. И помните, у вас всегда есть хороший образец для вашей собственной «онегинской строфы» – это бессмертные строки из романа в стихах «Евгений Онегин», написанного нашим …. ну сами знаете кем!
А вот мой вариант этого стихотворения:

Изящен слог строфы поэта:
Всего четырнадцать стихов.
В ней аксельбанты, эполеты
И лоск приталенных шелков.

Онегинской строфы рифмовка
В трех видах щеголяет ловко.
И люд простой, и высший свет –
Все знают Пушкина сонет!

Со школы чудная «поэма»
В сердцах читателя горит.
Взращенный классикой пиит
Пленяет душу, словно демон.

И ты, мой друг, талант раскрой,
Блеснув «онегинской строфой»!

Стихотворная форма романа потребовала от Пушкина упорной работы над стихом. Повествование и лирика соединились в самом стихе. Обыденность жизни и высокие нравственные принципы, рождаемые ею, ирония по отношению к главному герою и лирическое волнение автора, разговорность и книжность речи заставили Пушкина обратиться к наиболее распространенному в русской поэзии и любимому поэтом размеру – четырёхстопному ямбу. Ямб был нужен Пушкину и для придания поэтической речи разговорного характера. Поэт необычайно разнообразил четырёхстопный ямб, придав ему исключительную гибкость и емкость.

Необходимость единства повествовательного и лирического начал привела Пушкина к созданию новой строфической формы.

Поэт делает строфу относительно самостоятельным произведением и достигает таким способом единства повествования и лирики не только в каждой строфе, но и в целой главе и во всём романе. Пушкин ведет с читателœем непринужденный разговор, и в связи с этим законченность каждой строфы приобретает важное значение: повествование легко нарушается лирическими отступлениями, а затем возвращается в прежнее русло. Так как каждая строфа представляет собой небольшой рассказ, то на каждую тему можно порассуждать отдельно, отступая от сюжета и высказывая свою точку зрения. Нить повествования не теряется, но зато сюжет заметно оживляется и разнообразится, согревается лирическим волнением автора.

Чтобы строфа стала маленьким стихотворением, она должна быть достаточно объёмной. С этой целью Пушкин использовал всœе комбинации рифм, возможных в четырёхстрочной строфе (катрене). Соединœение ямбических четверостиший в строгом порядке трёх видов их рифмовки (перекрестная, смежная, опоясывающая) и было осуществлено Пушкиным. Но поэту непременно нужна была законченность, самостоятельность каждой строфы. Легко заметить, что соединœение различно рифмующихся четверостиший к такой законченности не приводило. Никакой другой комбинации рифм, кроме перечисленных трёх видов, в четверостишии нет. По этой причине Пушкин заключает строфу двустишием со смежно рифмующимися строками. Строфа сразу же приобрела законченность вследствие прочного рифменного мужского созвучия, благодаря афористичности концовки, обобщающей содержание строфы. Так определилась онегинская строфа, изобретенная Пушкиным для его любимого и самого лучшего, по его словам, произведения. Она состоит из 14 стихов четырёхстопного ямба. Общая ее схема предстает необычайно ясной и простой: 1 (абаб) , 2 (ввгг) , 3 (деед) , 4 (жж) или: AbAb CCdd EffE gg Прописными буквами обозначены женские рифмы,строчными – мужские.

Но это ещё не всœе. Четверостишия в онегинской строфе располагаются в строгой последовательности. Для Пушкина важен не только формальный принцип расположения четверостиший, но и содержательный. Самой распространенной, естественной в русской поэзии была перекрестная рифмовка, затем смежная, а потом опоясывающая. В звуковом отношении именно такое сочетание наиболее выразительно и разнообразно. Оно позволило избежать скучной монотонности. Содержательная роль каждого четверостишия в строфе также постоянна и самостоятельна. Легко заметить, что в первых четырех стихах излагается тема всœей строфы, а двустишие замыкает тему, подытоживает ее или по - новому осмысливает. Второе и третье четверостишия развивают тему, намеченную в первом четверостишии.

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, каждая строфа и замкнута (тема в ней развита и завершена), и разомкнута͵ обращена к следующей строфе, которая ее продолжает.

Созданию эффекта свободного, импровизационного повествования – иллюзии ʼʼболтовниʼʼ - способствует интонационный строй романа.