Испанский архитектор Сантьяго Калатрава входит в десятку самых знаменитых звезд современности. Эту славу зодчий заслужил по праву: в его портфолио представлен широкий диапазон знаковых и значимых сооружений - спортивные и вокзальные комплексы, небоскребы и офисы. Однако наиболее сильной стороной маэстро выглядит умение наводить мосты.

Маэстро мостостроитель

Архитектор Сантьяго Калатрава

Итак, на творческом счету архитектурного гения испанца Сантьяго Калатрава множество музейных и спортивных объектов, всемирно-выставочных и транспортных комплексов, принесших автору признание и награды, включая Притцкеровскую премию. Особенным направлением творчества Сантьяго Калатравы выступают мосты, построенные им по всей планете: в Венеции и городах родной Испании, в столицах Ирландии и Аргентины, в Иерусалиме и Калифорнии и в других странах и городах.

Мост "Мира" в Калгари, Канада

Маэстро мостостроитель уже построил с дюжину мостов по всему миру и собирается возвести столько же. Они все похожи друг на друга, как и полагается детям одного отца: почти все вантовые - подвешенные на стальных тросах к мощным опорам, укрытые от дождя и ветров прозрачным остеклением, с парусно изогнутыми формами и элегантными опорами. Вот каковы некоторые из них - образцы творчества Калатравы.

Над водами Гвадалквивира

Мост "Аламильо" перекинут через реку Гвадалквивир, протекающую через славный город Севилью - столицу крупнейшей испанской провинции Андалусия . Мост был построен для сообщения с большим пустынным островом Ла-Картуха, на котором Испания решила принимать гостей Всемирной выставки "ЭКСПО-1992". По замыслу заказчиков и архитектора мост призван символизировать высокие стремления и значение Севильи в прошлом, настоящем и будущем.

Автомобильно-пешеходный мост состоит из единственной опоры, уравновешивающей двухсотметровый пролет с помощью тридцати стальных тросов. Первоначально планировалось строительство двух смежно подвешенных мостов с односторонним движением, но Калатрава в своем проекте очень удачно свел воедино транспортное решение, да еще и с пешеходной медианой. Кроме того, единая двухсотметровая авто-пешая трасса, подвешенная на стальных канатах, несет и мастерски выполненную эстетическую нагрузку. Особенно поражает воображение мост в ночное время: ярко освещенный, он напоминает гигантский галеон, несущийся во тьме под всеми парусами.

Мост "Аламильо" в Севилье, Испания

На фантомный парусный корабль, составленный наложением силуэтов двух соседних мостов через Гвадалквивир, "Аламильо" и "Ла Баркета" , лучше всего любоваться со сторона знаменитой Золотой башни - с этой точки симбиоз двух мостов двух разных авторов смотрится наиболее гармоничным.

Современное искусство в Стране Басков

В таком же "подвешенном" состоянии пребывает упомянутый мост в столице Страны Басков - Бильбао. Подвесной арочный пешеходный мост в Бильбао через речушку с нервным названием "Нервьон" соединяет отели новой части города с музеем современного искусства фонда Соломона Гуггенхайма. Это один из семи построенных по всему миру музейных комплексов этого фонда, и пожалуй, один из наиболее эффектных и необычных.

Мост "del Campo Volantin" в Бильбао, Испания

Музей "Гуггенхайма" создан по проекту знаменитого архитектора Фрэнка Гери и смахивает на космический корабль пришельцев. Приземистый каркас, обшитый изогнутыми пластинами листового титана, с нарочито рваными и асимметричными формами являет собой яркий пример такого направления, как деконструктивизм.

Необычный мост Калатравы связывает музей с новопостроенным городом с 1997 года, объединяя пешеходную ось между нижней и верхней частями Бильбао . Официальное его название - Puente del Campo Volantin, но баски его именуют "Субисури" - "белый мост". Сооружение представляет собой наклоненную арку из конструкционной стали, соединяющую две платформы, к которым подходят рампы с обеих сторон реки. Изогнутый мост, замощенный стеклянными плитками, подвешен за арку на стальных кабелях, а вся конструкция выкрашена в белый цвет, как и другие творения Калатравы (что и отражено в народном названии).

Белоснежное крыло лебедя - Мост "Субисури", Бильбао, Испания

Однако, непрактичность моста доставляет хлопот пешеходам и муниципалитету - материал хрупок, а в мокрую погоду стеклянные плитки становятся довольно скользкими. Чтобы пешеходы не поскальзывались на мокром стекле (а в Бильбао моросящий дождь - обычная погода), мост застелен зеленым пластиковым покрытием вроде ковра или искусственной травы для стадионов. Поговаривают также, что одни только расходы на замену разбитых плиток обходятся городской казне в шесть тысяч евро ежегодно.

Дублинский дублет

Куда меньше хлопот и затрат требует у властей ирландской столицы не менее эффектный мост, названный в честь урожденного ирландца Джеймса Джойса . Действие его рассказа "Мертвые" происходит как раз в одном из домов, расположенных по соседству. Ирландскую тему поддерживает и облик сооружения. Мост изящно завис над рекой, соединяя берега Дублина , словно дополняя своей струнной наружностью духовые звуки традиционной волынки.
Этот автомобильный арочный мост с четырехполосным движением в обоих направлениях дополнен двумя пешеходными дорожками с обособленными зонами, где расставлены скамьи. Длина моста составляет 44 метра, а ширина - 31 метр. Сданный в эксплуатацию летом 2003 года, это один из двух мостов начала нового тысячелетия и один из двух через реку Лиффи, построенных в Дублине по проектам Калатравы .

Мост "Джеймса Джойса" Дублин

Второй участник Дублинского Дублета - расположенный ниже по течению реки мост Сэмюэла Беккета . Он назван в честь еще одного знаменитого литературного ирландца, одного из основателей жанра абсурда. К счастью, творение Калатравы подчинено здравому смыслу и соображениям утилитарности. Это мост не простой, а разводной, причем в горизонтальной плоскости акватории реки, а не подъемный, как мосты Петербурга. Сложность подобного сооружения увеличила срок завершения до десяти лет, а сумму -практически вшестеро, до 60 миллионов евро. Строительство начато в 1998 году и завершено в 2008-м. В строительстве моста-арфы принимала непосредственное участие фирма, которая построила "Глаз Лондона" - самое большое чертово колесо во всем мире.
Мост построили не в Ирландии, а в Нидерландах. А потом перевезли в Дублин. Торжественное открытие для пешеходов состоялось в мае 2009 года, в присутствии потомков Беккета. Протяженность моста составляет 123 м, а ширина - 48 м. Конструкция позволяет поворачивать части моста на 90°, позволяя судам проходить по реке беспрепятственно.

Мост "Самюэла Беккет" в Дублине, Ирландия

Если его собрат, мост Джойса , очертаниями напоминает струнную деку или крышку рояля, то мост Беккета больше похож на арфу - традиционный музыкальный инструмент и политический символ нации, угодивший даже на монету достоинством два евро ирландской чеканки. Такой вот струнно-мостовой дуэт связывает берега дублинской реки Лиффи.

Разведенная "Женщина" в стране пампасов

Перенесемся через всю Атлантику, из одного полушария в другое - в столицу Аргентины Буэнос-Айрес. Пешеходный мост с поэтичным названием и не менее романтичным обликом "Пассерелья-де ла Мухер" ("Мост Женщины") был построен в 2002 году. Когда столичный район Пуэрто Мадеро практически с нуля стал перестраиваться в новый деловой центр, для того чтобы обеспечить новые, более удобные пешеходно-транспортные связи, было решено построить означенный мост.

Мост насчитывает в длину 175 метров и составлен двумя пролетами в 40 и 30 метров, а также промежуточным разводным висячим пролетом длиной 100 метров. Для пропуска судов центральная секция разводного пролета может поворачиваться на 90° вокруг десятиметровой белой бетонной опоры, куда встроен поворотный механизм. Боковые опоры, также выполненные из белого бетона, имеют форму круглых цилиндров с эллипсоидными капителями поверху. Мостовой настил состоит из стальной кессонной балки, укрепленной поперечными и продольными пластинами.

Мост "Женщины" в Буэнос Айрес, Аргентина

Самый важный в конструктивном и эстетическом отношении элемент сооружения представлен стальным пилоном, который возвышается на 40 метров над центральной опорой (вокруг которой вращается разводная секция) и имеет угол наклона 38,81° - практически как земная ось. В процессе раскрытия пилон вращается вокруг настила в западную сторону, когда мост закрывается, и в восточную, когда открывается. Именно форма разводной секции придает сооружению наряду с хитроумной функциональностью неповторимую элегантность, какую и пристало иметь Женщине, в честь которой мост назван…

Понто венециано

Одной из последних по времени реализованных построек в городе-заповеднике Венеции стал мост Калатравы через одно из разветвлений морской лагуны. Новый мост под названием "Мост Калатравы" , ранее это был мост Конституции, располагается в самом начале города, между вокзалом Санта-Лючиа и Пьяццале Рома. Честно говоря, не столь уж он и был необходим. Скорее всего - это жест примирения и компромисса между консерваторами и сторонниками архитектурного авангарда.

Парадокс состоял в том, что с 1980 года в Венеции проводятся архитектурные биеннале - смотры-выставки достижений всемирной архитектуры, а сам город застыл в своем развитии, как символ метафизики.

Мост был представлен городу и миру в августе 2007 года. До того в Венеции на протяжении семидесяти лет не только не строилось ничего нового, но даже значительной реконструкции имеющихся зданий не проводилось. А тут новый мост, да еще и современного облика!

Мост "Калатрава" в Венеции, Италия

При всей авангардной одиозности Калатравы венецианский мост называют самым невзрачным и даже "невидимым" его творением. Выгнутая плоской аркой пластина с ребрами жесткости, спрятанными под полотном, вот и все! Правда, форменная неприметность слегка компенсирована витражными элементами: ступенями из цветного стекла и перилами из стекла прозрачного. В дополнение к ажурной конструкции так хорошо видна перекличка с местными промыслами знаменитого стеклянного литья на острове Мурано . Безделушки муранского стекла - милый сувенир. Почти таков же новый мост: умеренно функционально, технологично, скромно, незаметно, но все-таки это творение самого Калатрава!

Мост "Калатрава" в Венеции, Италия

Надо еще раз подчеркнуть, что архитектор проявил бережное отношение к историческому контексту, а его сооружение не слишком заметно выпирает из венецианского ажурного великолепия. Некоторые все равно ругаются, однако всем никогда не угодишь - всегда сыщутся критики всего, что делается…

"Давидова арфа" над Ершалаимом

Мост между прошлым и настоящим появился и в Иерусалиме , причем практически впритык к исторической части города -со стороны въезда из Тель-Авива. Это мост для новой линии легкой железной дороги у самого въезда в Святой город: виадук протяженностью полотна 360 метров, подвешенный на струнах на шестиметровой высоте, стал важным звеном в строящейся системе скоростного городского транспорта. Сооружение зиждется на бетонных опорах, облицованных белым иерусалимским камнем, а сам мост, подвешенный на стальных тросах к башневым опорам высотой 104 метра, выполнен из стекла и стали. Такое конструктивное решение позволило избежать массивности и придает сооружению элегантный "летящий" силуэт.

Мост "Арка Давида" в Иерусалиме, Израиль

Восхититься есть чем: 119-метровая опорная мачта и полотно моста уравновешивают друг друга с помощью 66 струн диаметром 5 см, каждая из которых натянута между мачтой и своим сегментом. Сооружение получило поэтическое название "Арфа Давида" и действительно напоминает огромную арфу с 66 струнами. Параболическими формами напоминает оно и памятник освоителям космоса на ВДНХв г. Москва, что тоже удивительно символично по совпадению дат - строительство виадука начато в наш День космонавтики, 12 апреля 2007 года. Строительство моста уложилось в три года и обошлось в 30 млн. долларов.

Мост "Арфа Давида", Иерусалим

Наряду с железнодорожными путями в оба направления по мосту проложили пешеходную дорожку, с которой открывается вид на город с многотысячелетней историей. Так новое архитектурное искусство прорастает через тысячелетние наслоения. Все объекты Калатрава вписывает в ландшафтно-историческую среду очень деликатно, не нарушая ни колорита, ни пропорций, ни общей стилистической гармонии. Бело-золотистый виадук в "городе золотом под небом голубым", неброский изящный ажурный мост над венецианским каналом, "музыкальный дуплет" в ирландской столице, "двухмачтовый парусник" над Гвадалквивиром, футуристические аркады родной Валенсии - многочисленные тому подтверждения.

Мост "Мира" в Калгари

В июне 2012 года, в городе Калгари, Канада, появилась новая достопримечательность - мост Мира . Архитектором и инженером сооружения выступил Сантьяго Калатрава . Сооружение выполнено в виде закрученной спирали. Мост получился однопролетный, винтовой и защищенный от неблагоприятных погодных условий стеклянной крышей. Длина моста 126 метров, ширина 8 метров. Это сооружение позволило соединить пешеходную и велосипедную дорожки из центра города к мемориалу. Для минимизации воздействия на окружающую среду в конструкции моста не предусмотрено опор. Мост рассчитан на семьдесят пять лет всепогодной эксплуатации и устойчив к регулярным наводнениям, которые происходят тут раз в сто лет.

Мост "Мира" Калатрава, Канада

По центральной части моста движутся велосипеды, а по краям, наслаждаются прекрасным видом пешеходы. Яркий красный цвет моста сделан специально для ориентира и на самом деле он очень выигрышно смотрится на ярко зеленом окружающем ландшафте. Освещение встроено весьма оригинальным образом в перила и стальную конструкцию, придавая поистине сказочный вид сооружению ночью, когда он отражается в воде.

Turia futuria

Мир миром, однако лучшим произведением Калатравы признан "Город искусств и наук" в родной Валенсии . Ciudad de las Artes y las Ciencias - мировой образец современной комплексной застройки. "Город" расположился в осушенном русле реки Турия и состоит из пяти зданий, обычно называемых по их валенсийским именам.

Валенсия "Город искусства и науки"

Среди них Дворец искусств королевы Софии, кинотеатр L"Hemisferic ("Полушарие"), сад-галерея L"Umbracle, Научный музей принца Филиппа, океанографический парк на открытом воздухе L"Oceanografic. Весь комплекс окружен парками, ручьями и бассейнами, а его территория стала популярным местом отдыха жителей и гостей города.

Не стоит забывать, что Валенсия дала архитектору путевку мостостроителя, ведь первый мост Калатрава построил в родном городе. Это было лишь началом и авансом для будущего "Города искусств".

Надо заметить, что все футуристические формы невероятных по новизне облика сооружений валенсийского культурного комплекса тесно перекликаются и вторят удачно найденным лекалам, по которым скроены мосты Калатравы, прославившие его имя по всему миру. Пускай речушка Турия пересохла, но высохшее ее русло перетянуто воздушно-пешеходными связями и ажурными фермами - взмывающими в небеса как манифест архитектурного футуризма.

Испанский современный архитектор и скульптор Сантьяго Калатрава Вальс (Santiago Calatrava Valls) знаменит на весь мир своими смелыми и необычными работами. Также Калатрава вошел в историю как проектировщик мостов. Стиль Сантьяго называют «био-тек».

Сантьяго Калатрава появился на свет в 1951- году в Валенсии, третьем после Мадрида и Барселоны по количеству жителей городе Испании. Фантастической красоты край не оставил мальчика равнодушным. Отец Сантьяго также прививал сыну любовь к искусству, водя его в музей Прадо и поощряя его увлечение рисованием. В возрасте восьми лет Сантьяго уже обучался в художественной школе Валенсии и изображал - что неудивительно!- на больших ватманах различные ее достопримечательности.

В 1973-м году Калатрава окончил Политехнический университет Валенсии и уехал в Швейцарию изучать инженерное дело. Там он четыре года посвятил учению в Технологическом университете Цюриха и в 1981-м году получил степень доктора технических наук. В том же году он открыл свою мастерскую в Цюрихе, а через восемь лет − в Париже.

Получив такое фундаментальное образование, Калатрава смело мог приступать к преображению родного города. Уже в 1986-м году он начал проектирование железобетонного моста «9 октября» для автомобилей в Валенсии, заказ на который поступил от властей города. Целью постройки было разгрузить трассу. А главный ход, который придумал архитектор, чтобы мост смотрелся легко и органично − разделение двух его частей. За эту работу Сантьяго получил премию Международного союза архитекторов. И уже в 1991- году смог открыть свое бюро на родине.

Карьера перспективного архитектора развивалась стремительно: уже в 1992-м году его привлекли к участию в подготовке Барселоны к летним Олимпийским играм. Сантьяго Калатрава занимался сооружением телекоммуникационной башни для трансляции игр по телевидению. На ее возведение потребовалось три года.

Вышка высотой 136 метров находится на горе Монтжуик. Но это не просто обычная техническая «скучная» вышка, каких тысячи. Сантьяго придумал два необычных решения: во-первых, визуально башня похожа на атлета с факелом, во-вторых, хитрым образом спроектированный шпиль служит реальной стрелкой циферблата на основании башни, по которому можно определить время. Там есть еще раздвижная дверь похожая на глаз. Это сооружение стало символом Олимпийских игр 1992-го года и Барселоны.

В 1994-м году Сантьяго Калатрава начал усовершенствование Художественного музея Милуоки, города на севере США, и порта озера Мичиган.

Проект был завершен к 2001-м году. Архитектор возвел новый павильон Quadracci для временных выставок, в котором есть вместительный лекционный зал и ресторан с шикарной панорамой на Мичиган. Особенно восхищает зрителей большой навес, который предназначен для регулировки освещения и должен был опускаться лишь вечером. Но по заявкам зрителей теперь крыша «работает» по расписанию, позволяя каждому насладиться уникальным изобретением архитектора.

В 1996-м году Калатрава преобразил родной город Валенсию новым архитектурным шедевром. Им стал Дворец искусств имени королевы Софии. Внешне здание напоминает ракушку, но на самом деле оно сделано из бетона.

Здание относится к масштабному проекту «Город искусств и науки» − комплексу из пяти сооружений на берегу реки, который считается одним из самых лучших современных проектов. Комплекс включает в себя оперный театр, галерею с садом, научный музей, настоятельно рекомендующий трогать экспонаты и приводить их в действие, самый большой в Европе океанариум на открытом воздухе в форме кувшинки, кинотеатр, планетарий и театр лазерных постановок. Интересно, что место, выбранное для строительства, считалось очень неблагополучным районом города, а сейчас его называют парком чудес. При ночном свете все эти постройки разной биологической формы напоминают скелеты животных. «Город наук» − одна из важных достопримечательностей Барселоны, ее площадь – 350 000 квадратных метров, а стоимость постройки - 900 миллионов евро. Стоит отметить, что «Город» Калатрава возводил вместе со своим коллегой Феликсом Канделе.

«Задача моих построек – это делать уникальными города и обогащать человеческий опыт» , - сказал Сантьяго Калатрава.

Многие упрекают автора за расточительность государственных средств, потому что его проекты часто превышают заявленную сумму. Также нередко архитектор допускает ошибки, дорого обходящиеся государственной казне. Но все же именно благодаря ему мир приобрел удивительный архитектурный шик и современный вид. Один из последних реализованных проектов мастера – это Железнодорожная станция в Нью-Йорке, строящаяся 12 лет и напоминающая размах крыльев птицы. Этот проект тоже много критиковали за неэкономичность, называли «самым дорогим проектом ТПУ в мире» и «парящим символом расточительности». И не случайно, потому что его окончательная стоимость оказалась выше заявленной ровно в два раза. Но этот белый голубь – настоящий шедевр, хотя и не совсем соответствует первоначальному проекту архитектора.

Из последних новостей известно, что Сантьяго Калатрава приступил к новому проекту. На этот раз это многофункциональный комплекс на полуострове Гринвич в Лондоне. Работа станет «премьерой» мастера в Великобритании.

Мета-описание: испанский современный архитектор Сантьяго Калатрава строит мосты и здания в стиле био-тек.

Сантьяго Калатрава (исп. Santiago Calatrava Valls ) по праву считается одним из самых прославленных зодчих мира. Лауреат множества архитектурных и инженерных премий, почетный доктор крупнейших университетов Европы и Америки, он входит в десятку известнейших современных архитекторов.

Близкие друзья говорят о Капатраве как о взрослом
ребенке, излучающем хорошее настроение,
которым пронизано и все его творчество. В то же
время это архитектор, жизнью и искусством
которого управляет одержимость вечного
экспериментатора. Он находится в состоянии
постоянного поиска нового, стремясь не упустить
ничего существенного из того, что касается ремесла

Этот испанский мастер обладает неиссякаемой творческой энергией, не перестает удивлять своей фантазией, невероятной активностью, поражающими воображение динамичными архитектурными образами. За 30 лет плодотворной работы ему удалось реализовать более 40 крупных масштабных проектов по всему свету. В наши дни это считается уникальным результатом. Творения Калатравы — мосты и вокзалы, небоскребы и театры, стадионы и музеи — можно увидеть во многих городах и странах. Изящные и странные архитектурные объемы, напоминающие фантастические цветы, животных, музыкальные инструменты, часто производят впечатление слишком иррациональных, неустойчивых. Но первое ощущение обманчиво: все они построены по законам математической логики и точных инженерных расчетов. Согласно знаменитой формуле великого античного теоретика архитектуры Витрувия творения Калатравы обладают тремя необходимыми базовыми качествами классического зодчества: «пользой, прочностью, красотой». Кала- трава — поэт архитектуры, он сочетает в своих проектах эмоциональность и свободу художника со строгой дисциплиной и рациональностью практика-строителя. По его утверждению, «здание — это скульптура, в которую можно зайти». Калатрава больше полагается на художественное чутье, чем на холодный расчет. От природы чрезвычайно одаренный как живописец, скульптор и рисовальщик, он гармонично совмещает в своем архитектурном творчестве данное ему чувство цвета и формы, соединяет вместе, казалось бы, несоединимые двигающиеся, меняющиеся формы и объемы. Мастер не боится отойти от жестких правил и импровизирует, думая о цельности впечатления и красоте образа.

Калатрава — архитектор-аналитик, всецело доверяющий интуиции. Именно интуиция помогает ему в выборе единственного решения из десятка возможных. Блестящий инженер, он, пожалуй, единственный из современных архитекторов, не использующий компьютерные программы на стадии подготовки проекта. Подобно мастеру классической эпохи, он делает множество подготовительных рисунков, эскизов, набросков, прежде чем находит соответствующий его идее образ будущего сооружения. На этом первоначальном этапе Калатрава работает как скульптор, фантазирует, опираясь на свои знания анатомии человеческого тела, которое для него, как для многих мастеров классической эпохи, — образец гармонии, созданной природой. В публичных лекциях он часто вспоминает о своем увлечении Микеланджело и художниками эпохи Возрождения: «В молодости я много занимался старыми мастерами. Рассматривая их гениальные наброски человеческих фигур, я вдруг понял: архитектура каким-то таинственным образом связана с элементами человеческого тела. Я даже изготовил небольшую скульптуру из меди — схематическое изображение глаза. Острая надбровная дуга и “катышек” глаза под ней выглядели как самый настоящий архитектурный проект. Я это тоже взял себе на заметку».

Все проекты и постройки Сантьяго Калатравы обладают рядом отличительных качеств, свойственных именно его творчеству. У него есть несколько излюбленных приемов, которые в каждом новом произведении варьируются. Калатрава, с одной стороны, — характерный представитель мирового сообщества современных архитекторов-новаторов, но в то же время он очень национален. В его работах чувствуется продолжение традиций изысканной и оригинальной испанской архитектурной школы конца XIX-XX века. Сам мастер относит себя к последователям культовых фигур испанской школы инженерного искусства и архитектуры — Антонио Гауди и Феликса Канделы. Калатраву также часто называют наследником традиций знаменитого итальянского инженера и архитектора XX века Паоло Нерви, прозванного «поэтом железобетона». Творчество знаменитого мастера начала прошлого столетия Гауди стало основой для романтических архитектурных фантазий Калатравы, а сооружения Нерви и Канделы научили его соединять смелые художественные идеи с математическим расчетом, искать новые материалы, необходимые для воплощения самых на первый взгляд нереальных замыслов. Нерви начал использовать армированный бетон для придания легкости большим объемам, Кандела был замечательным математиком, сумевшим в 1950-х годах создать ранее не применявшиеся в строительной практике выразительные изогнутые, криволинейные сложные геометрические конструкции. Из великих европейских мастеров XX века Калатрава выделял прежде всего Ле Корбюзье, который, как и он, был не только архитектором, но и художником. Из-за стремления выразить себя в каждом проекте творчески, как художник, Калатрава нередко рискует выйти за рамки возможностей архитектуры, однако именно благодаря готовности рисковать у него часто возникают принципиально новые решения, обогащающие образный язык его сооружений.

Таким образом, индивидуальный стиль испанского зодчего, в котором эмоциональные, напоминающие экспрессивную футуристическую скульптуру динамичные формы выстроены на основе строгих инженерных расчетов, легко узнаваем. Мастер считается одним из самых ярких современных представителей так называемого биотека, или неорганической архитектуры. В биотеке многие выразительные элементы напоминают природные формы: структуру тела человека или животного, строение камней, гор, деревьев. Многие элементы теории и практики идут от бионики — прикладной науки, в которой для решения сложных технических задач используются законы природы. Известно, что еще в XVI веке Леонардо да Винчи, создавая модель летательного аппарата, наблюдал за полетом птиц и изучал строение их мышц. Задача соединения естественных природных форм, в которых преобладают динамичные криволинейные формы, и строго организованных, математически выверенных, утилитарно надежных деталей — одна из самых сложных в современной архитектуре. В этом стиле работают многие знаменитые мастера, но часто их смелые и перспективные проекты так и остаются на бумаге в силу дороговизны и сложности исполнения. Лишь немногим удалось реализовать полностью свои идеи, среди них самыми известными являются кроме Сантьяго Калатравы англичане Николас Гримшоу и Норман Фостер.

Сантьяго Калатрава Вальс родился 28 июля 1951 года в Валенсии. Первым его увлечением стала живопись, которой он начал заниматься с восьми лет в художественной школе. В 1969 году Сантьяго поступил на архитектурный факультет Политехнического университета Валенсии, который окончил в 1974 году. Его дипломная работа была посвящена застройке города. Вскоре юноша отправился в Цюрих, где до 1979 года учился в Федеральном технологическом институте; там он получил диплом гражданского инженера и защитил докторскую диссертацию. В швейцарской столице молодой человек открыл первую архитектурную студию. При этом Калатрава никогда не оставлял серьезных занятий живописью, скульптурой и рисунком, постоянно совершенствуя свое мастерство. С середины 1980-х он получает несколько заказов на проектирование железнодорожных станций и мостов. На этот период приходится и первый значительный успех молодого архитектора: Калатрава выиграл престижный конкурс на реконструкцию цюрихского железнодорожного вокзала Штадельхофен. Обновленный вокзал привлек внимание профессионального архитектурного сообщества. Малоизвестному автору проекта удалось создать очень органичное и элегантное по подбору материалов и высокому художественному качеству деталей сооружение, в котором плавные изогнутые очертания бетонных интерьеров выразительно контрастировали с темными прямолинейными металлическими конструкциями навесов платформ. Именно с тех пор железнодорожные вокзалы стали одной из любимых тем архитектора и его визитной карточкой. По его проектам вскоре было построено еще несколько железнодорожных станций. К сожалению, прекрасный, высокохудожественный проект станции в Шпандау (Берлин), занявший первое место на конкурсе, из-за разногласий с муниципалитетом не был реализован. Подобные ситуации нередко случались и случаются в практике Калатравы и других, не менее известных современных зодчих. Впоследствии изысканный мотив ажурных перекрытий для вокзала Шпандау, напоминающий кроны деревьев, архитектор использовал в других, осуществленных проектах.

В 1990-е годы к Калатраве приходит успех, он становится признанным архитектором международного уровня. Очень яркий и необычный проект реконструкции Рейхстага в Берлине, к сожалению, остался неосуществленным. Он занял на конкурсе 1993 года третье место, но, тем не менее, является одной из значимых работ мастера. Основный акцент проекта — высокий, прозрачный, раздвигающийся купол — выглядит невесомым, будто парит над тяжеловесными архитектурными формами Рейхстага, подчеркивая их мощь. Идея создания подобного купола была настолько хороша, что победившая в конкурсе команда Нормана Фостера изменила первоначальный, более жесткий и радикальный вариант и вставила в него эту романтическую деталь.

Калатрава, будучи чрезвычайно одаренным инженером, придумывает свои «ребристые» конструкции, исходя из особенностей их тектонических возможностей, поэтому в завершенном виде его работы выглядят такими гармоничными и привлекательными. Сугубо функциональные решения появляются у архитектора под воздействием реальных ассоциаций. Когда он работал над своим первым серьезным проектом — вокзалом в Цюрихе, основой для образного решения послужил подаренный ему знакомым студентом-ветеринаром скелет собаки. Система позвоночника как главной опоры, к которой прикрепляются ряды ребер, стала отправной точкой для создания многих архитектурных сооружений мастера: от зданий различного назначения до мостов. С 1989 по 1994 год продолжалось строительство одного из самых известных проектов Калатравы — железнодорожной станции аэропорта Сент-Экзюпери в Лионе (). Здесь впервые зодчий создал несущую конструкцию, напоминающую птичий скелет: крыша главного вестибюля словно составлена из двух крыльев, их соединение приходится на центральную ось, напоминающую изогнутый хребет. Это очень простое, но новое и эффектное решение стало отличительной особенностью стиля Калатравы и получило развитие в других его постройках.

Естественно, родина архитектора, не могла не заказать несколько знаковых проектов своему знаменитому сыну. Перед открытием летних Олимпийских игр 1992 года в Барселоне и Всемирной выставки Экспо-92 в Севилье были сооружены телекоммуникационная башня Монжуик в Барселоне и мост Аламильо в Севилье. Монжуик стала одним из символов олимпийской Барселоны, а также важным этапом в карьере зодчего. Кала- трава проявил себя не только как крупный архитектор и инженер, но и как скульптор. Башня на холме Монжуик, ослепительно белая, динамичная, балансирующая на грани устойчивости, выглядит прекрасным экзотическим цветком, украсившим город. Наклон основной вертикали придает ей дополнительный заряд движения. Как и величественный собор Гауди (Саграда Фамилия), ее можно увидеть из любой части Барселоны. В полуциркульной короне в верхней части башни находятся круглые залы для приемов и собраний, отсюда открывается замечательный вид на город. Сооружение и по сей день является одним из наиболее ярких, эмоциональных и поэтичных монументов современной городской архитектуры. В нем проявились лучшие качества Калатравы- художника, для которого образная сторона объекта значит не меньше, чем техническое совершенство.

Мост Аламильо состоит из единственной опоры, уравновешивающей переход длиной 200 метров с помощью 13 «струн». Он был сооружен для сообщения с островом Ла-Картуха, на котором располагались павильоны Экспо-92. Интересно, что изначально планировалось построить два симметричных моста с обеих сторон острова

По этому принципу для Экспо-92 в Севилье был возведен проект павильона . Павильон напоминает шатер, созданный из деревянных ребер, которые благодаря встроенному в основание хитроумному механизму могут то смыкаться, то размыкаться, как двигающиеся пальцы рук. В зависимости от положения сводов павильон превращался в закрытую раковину, шатер бедуинов или аравийскую традиционную лодку.

Белоснежный мост Аламильо через реку Гвадалквивир в Севилье стал новой удачей Калатравы, прославившей имя архитектора. Это сооружение, завораживающее инженерной виртуозностью, тонкой прорисовкой ритмических линий-тросов и совершенными пропорциями, отдаленно напоминает исполинский и соразмерный в пропорциях музыкальный инструмент. За красоту линий и общую гармонию идеи его часто сравнивали с музыкой Моцарта.

Мосты — любимая область в архитектуре для Кала- травы. Все лучшие качества его таланта воплотились в этих прекрасных динамичных, будто заряженных энергией формах. Они похожи на диковинные цветы или другие природные формы. Мосты Калатравы часто производят впечатление монументальных музыкальных инструментов или абстрактных скульптур. Сам мастер считает, что зодчество — это высшая форма искусства, но подчеркивает, что для него архитектура, скульптура и живопись неразделимы: «У меня есть больше, чем система взглядов и понятий архитектора; у меня есть представления художника и скульптора... Я — инженер, архитектор, который стремится работать как скульптор. Так, часть дня я провожу, изучая среди прочего работы Константина Бранкузи, Ричарда Серры, Франка Стеллы, Пауля Клее...»

Уже раннее его произведение — мост Филиппа II (Бач-де-Рода) длиной в 140 метров в Барселоне, законченный в 1987 году, стало своего рода символом высокого инженерного искусства автора. По проекту Калатравы возводятся также изысканные мосты в Мериде (Испания) и Бордо (Франция). В последующие годы было построено еще более десятка пешеходных и автомобильных мостов в , Испании, .

В столице Ирландии Дублине находятся два моста Калатравы: в 2003 году появился маленький дугообразный пешеходный мост, названный в честь писателя Джеймса Джойса; другой мост, носящий имя драматурга Сэмюэля Беккета, был открыт в 2009 году. Он находится на реке Лиффи, рядом со старой гаванью. Для того чтобы сохранить возможность навигации по каналу, Калатрава придумал специальный поворотный механизм, позволяющий разворачивать пролет моста на 90 градусов.

Не потерялось творение испанского архитектора и среди бесчисленных мостов и каналов прекрасной и романтичной Венеции. Мост Конституции, открытый в 2008 году, — четвертый по счету на канале Гранде и первое абсолютно современное строение подобного типа в Старом городе. Его архитектура предельно лаконична и сдержанна. В отделке использовались традиционный для Венеции белый камень и закаленное зеленоватое стекло. Внутренняя ребристая сторона моста подсвечена красным светом, что создает необычайно красивый и тонкий цветовой аккорд в общей симфонии красок города.

Очень органично вписаны в плоский ландшафт три моста через канал Хофдварт в Голландии, построенных в 2004 году по заказу муниципалитета североголландского округа Харлеммермера. Они расположены на месте осушенного в XIX веке залива. «Лира», «Арфа» и «Лютня» — так назвали местные жители части этого гармоничного ансамбля. Все три проекта основаны на вариациях одного приема: струны, поддерживающие конструкцию тросов, закреплены на «мачте» поставленных под разными углами опор-пилонов. Мосты идеально подчеркивают плоскую равнинную среду, становясь художественными объектами, организующими пространство.

Первый пешеходный струнный подвесной мост «Арфа Давида» в Иерусалиме был построен по проекту Калатравы В 2006 году. Для того чтобы обеспечить жителям максимальное удобство в переходе на узкие, извилистые улицы города, он имеет несколько выходов, напоминая по форме английскую букву Y. Наклонная опорная мачта, установленная у сопряжения «рогов», и полотно моста уравновешивают друг друга с помощью 31 стальной струны, натянутой между мачтой и сегментами моста. Сооружение выполнено из стали и стекла, в ночное время оно подсвечивается меняющими цвет лучами прожекторов.

Строительство многих объектов Калатравы из-за большой сложности проектов и дороговизны используемых материалов затягивается на долгие годы. Однако, несмотря на ряд проблем с эксплуатацией, все архитектурные произведения мастера производят столь сильное эмоциональное и эстетическое впечатление, что становятся центром и художественным «знаком» места, привлекающим множество людей. Знания инженера помогают зодчему возводить причудливые, динамичные постройки, детали которых напоминают о природных формах: они похожи на птиц, цветы, деревья. В этом Ка- латрава похож на своего знаменитого предшественника Антонио Гауди. Говоря о своем отношении к процессу создания архитектурного образа, он подчеркивает главное: «Мой подход к определенным формальным аспектам может напоминать такие иконы архитектуры, как Гауди. Я проектирую себя, свои мечты, свои знания, свой личный исследовательский труд».

Одним из символов творчества Калатравы в начале 2000-х годов стал Олимпийский стадион в Афинах.

Пожалуй, самым грандиозным и амбициозным из осуществленных проектов Калатравы является архитектурный ансамбль «Город искусств и наук», расположенный в парке на берегу осушенного русла реки Турия в Валенсии. Благодаря тому что проект финансировался правительством провинции, он был реализован за предельно короткий срок (1991-2000) и считается самым завершенным и продуманным ансамблем в современной архитектуре. Создавая его, Калатрава наконец получил возможность быть свободным и творить как художник. «Город искусств и наук» — своеобразный подарок архитектора родной стране, ее природе, в которой он постоянно черпает вдохновение.

После громкого успеха в начале 1990-х в Европе Калатрава был приглашен в США и Канаду, где выполнил несколько значительных проектов. К сожалению, не все они были реализованы. В частности, необычайно стильный и изящный проект реконструкции собора Святого Иоанна Богослова в Нью-Йорке, созданный в 1991 году, так и остался красивым макетом. Возведение церкви, которая должна была стать самым большим англиканским собором в мире, началось в конце XIX века, но еще и в 1970-х годах продолжались попытки ее реконструировать и достроить. Калатрава предложил сделать крышу и шпиль прозрачными: тонкие остекленные металлические и бетонные конструкции очень бы украсили и облагородили тяжеловесный фасад. Кроме того, архитектор планировал устроить зимний сад и оранжереи на крыше, собственную систему климат-контроля, вращающиеся элементы перекрытия и другие интересные и новаторские инженерные системы.

Многие необычные идеи Калатраве удалось реализовать при работе над павильоном Квадраччи, части художественного музея в Милуоки (штат Висконсин, США) в 2001 году. Этот проект стал первой постройкой Калатравы в США. Музей искусств в Милуоки известен ценным собранием западноевропейской и американской живописи, скульптуры и прикладного искусства. Главное здание музея было построено по проекту известного архитектора Ээро Сааринена в 1957 году. Павильон Калатравы — это новая входная зона музея. Являясь высокотехнологичной современной структурой, он прекрасно вписывается в природу, напоминая исполинскую птицу. Отличительная особенность здания — «крылья», размахом в 66 метров, которые складываются в неблагоприятную погоду и раскрываются в солнечные дни, тем самым регулируя температуру в помещении. Крылья «Солнечный бриз» («brise-soleil» — «солнцерезы» — архитектурный термин, появившийся для определения изобретенных Ле Корбюзье солнцезащитных навесных конструкций на остекленных фасадах) стали символом штата Висконсин. Зрелище этих двигающихся конструкций завораживает, рождая ассоциации с фантастическими фильмами. За павильон Квадраччи Калатрава был удостоен множества престижных архитектурных и инженерных премий.

Павильон назван в честь меценатов Бетти и Гарри Квадраччи, пожертвовавших музею 10 млн $. Каждое крыло павильона состоит из 136 ребер длиной от 8 до 32 метров. Общий вес конструкции составляет 115 тонн

Почти все выдающиеся постройки Калатравы конца XX — первого десятилетия XXI века вызывают споры: ими восхищаются, их ругают, их отрицают, но они по- прежнему остаются достопримечательностями, центрами нового городского пространства, местами притяжения туристов и любителей архитектуры. Калатрава отлично умеет использовать возможности новых технологий: этот художник-мечтатель всегда точно знает, что из достижений техники поможет ему в реализации новых проектов. Поэтому заказы на его проекты не прекращаются.

Построенный в 1998 году вокзал Ориенте в Лиссабоне до сих пор является образцом для более поздних разработок и вариаций. Его архитектурное решение восхищает, будит фантазию, привлекает множеством интересных творческих находок. Недавно построенные вокзал в Льеже и вокзал в Монсе () поражают и удивляют современников новыми приемами и необычными фантазиями автора. Калатрава находится в постоянном поиске новых решений, которые будут осуществлены в будущем. В Рио-де-Жанейро он уже строит Музей завтрашнего дня, его открытие планируется к началу Олимпиады 2016 года. На очереди еще несколько проектов. Будущее для Калатравы связано с возможностью работать, что для него равносильно слову «творить». Как сказал сам мастер: «Есть такое греческое слово “тектон”, что означает “рабочий”. И есть слово “текнэ” — искусство. То есть искусство у греков приравнено к работе, ремеслу. И это очень глубокая параллель. Греки считали, что если человек (любой!) хорошо выполняет свою работу, то получается искусство. Кроме того, все эти слова — однокоренные слову “техника”. А значит, техника (инженерия) глубоко родственна и работе, и искусству. “Тектонис” может делать “текнэ”. То есть, Бог внутри человека, внутри нас, и эта мысль погрой заставляет меня плакать».

Сантьяго Калатрава Вальс (Santiago Calatrava Valls) - испанский архитектор и скульптор, автор многих футуристических построек в разных странах мира. Его эстетику иногда определяют как «био-тек».

Биография

Калатрава родился 28 июля 1951 г. в Валенсии . Занимался в Школе архитектуры и в Школе искусств и ремёсел в родном городе. Окончив образование в 1975 г., устроился на работу в Швейцарскую высшую техническую школу Цюриха (известную также как ETH, или ETHZ) в Цюрихе, где получил диплом инженера.

В 1981 году Калатрава открыл свою мастерскую в Цюрихе, причем работал и как архитектор, и как инженер. Его первым проектом стал ангар завода компании Jakem в швейцарском Мунхвиллене (1983-1985). В 1989 он открыл филиал своего бюро в Париже.

На Калатраву одновременно повлияли архитекторы Ле Корбюзье и Антонио Гауди. Его называют продолжателем традиций испанского модернизма Феликса Канделы и нового экспрессионизма Ээро Сааринена.

Творчество

• 1983-1984, Jakem Steel Warehouse, Munchwilen, Швейцария
• 1983-1985, Ernsting Warehouse, Кёсфельд, Германия
• 1983-1988, Wohlen High School, Волен, Швейцария
• 1983-1990, Stadelhofen Railway Station, Цюрих, Швейцария

• 1983-1989, Lucerne Station Hall, Люцерн, Швейцария
• 1984-1987, Bac de Roda Bridge, Барселона, Испания
• 1984-1988, Barenmatte Community Center, Зур, Швейцария,
• 1986-1987, Tabourettli Theater, Базель, Швейцария,
• 1987-1992, Атриум Allan Lambert Galleria (офисный центр Brookfield Place), Торонто, Канада ( , англ.),

• 1989-1994, Satolas TGV Station, Лион, Франция
• 1992, Puente del Alamillo, Севилья, Испания ,

• 1992, Телебашня Монжуик at the Olympic Ring, Барселона, Испания
• 1992, Всемирная выставка, павильон Кувейта, Севилья, Испания
• 1992-1995, реставрация берлинского моста Обербаумбрюкке
• 1994-1997, пешеходный мост Кампо Волантин, Бильбао, Испания
• 1996, Город искусств и наук, Валенсия , Испания - современный развлекательный комплекс с океанариумом, IMAX-кинотеатром, музеем науки и ботаническим садом, который Калатрава спроектировал еще в середине 1990-х во славу родной Валенсии .

Комплекс, стоящий на дне осушенной реки Турия, действительно привлекает туристов и местных жителей. Как говорит сам Калатрава, он не только «поместил Валенсию на карту», но и создал второй по посещаемости испанский архитектурный комплекс после Альгамбры. Однако театр, открытый в 2005 году и завершивший строительство Города, оказался втрое дороже изначального бюджета в 300 миллионов евро. Таких денег у кризисного испанского региона не было. По состоянию на 2013 год, долг в 700 миллионов за Дворец искусств все еще числился на Валенсии.

• 1998, Estação do Oriente or (Gare do Oriente), Лиссабон, Португалия

• 1998, Puente de la Mujer (Мост женщины), в районе Пуэрто-Мадеро Буэнос-Айреса, Аргентина
• 2000, Новый терминал аэропорта Бильбао, Бильбао, Испания
• 2000, Bodegas Ysios, Rioja Винодельня Исиос, Риоха, Испания,
• 2001, Milwaukee Art Museum, Милуоки, Висконсин, США

• 2003, Мост Джеймса Джойса, мост через реку Лиффи, Дублин, Ирландия
• 2003, Аудиторио Тенерифе, Тенерифе, Испания

• 2004, перестройка Athens Olympic Sports Complex, Афины, Греция

• 2004, Sundial Bridge at Turtle Bay, Реддинг, Калифорния, США
• 2004, Три моста (Harp, Cittern и Lute) spanning the main canal of the Haarlemmermeer, Нидерланды,
• 2004, University of Zurich, «Bibliothekseinbau» library remodelling, Цюрих, Швейцария
• 2005, Turning Torso, Мальмё, Швеция
• 2006, Струнный пешеходный мост в Петах-Тикве, Израиль

• 2008, Мост Конституции, Венеция
• 2008, Струнный мост «Арфа Давида», Иерусалим
• 2009, Кинетическая композиция в Технионе - Израильский технологический институт, Хайфа, Израиль,

• 2009, Мост Сэмюэла Беккета, мост через реку Лиффи, Дублин, Ирландия
• 2009, железнодорожный вокзал Льеж-Гийемен (Liège-Guillemins]}}) в Льеже, Бельгия.
• 2011, Palacio de Congresos de Oviedo, Oviedo, Asturias, Испания
• 2012, Peace Bridge, Калгари, Канада
• 2013, Железнодорожная станция Medio Padana TAV Station, Reggio Emilia, Италия

Критика

Работы Калатравы очень узнаваемы, очень дороги и очень востребованы. Однако в последние годы (2014 г) к этим постоянным атрибутам добавился еще один: очень скандальны. Практически каждую новую постройку сопровождает одна и та же история: она сдается гораздо позже сроков, во много раз превышает смету, а затем требует доделок или сразу - ремонта.

Критика аэропорта и моста в Бильбао

Сразу две крупных постройки Калатрава создал в Бильбао: это новый терминал аэропорта, открытый в 2000 году, и мост Субисури через реку Нервьон, по которому удобно добираться до музея Гуггенхайма. Аэропорт, имеющий очертания птицы и прозванный за это голубкой - La Paloma, пришлось переделывать в середине нулевых.

В нем, среди прочего, не хватало места не только для магазинов, но даже для пассажиров, которые после прохождения таможни были вынуждены мерзнуть под открытым небом. Субисури же успели прозвать мостом сломанных ног: в дождливую погоду стеклянные плитки становятся опасно скользкими .

2011: Обрушение конференционного центра в Овьедо

Строившийся конференционный центр в Овьедо (испанский регион Астурия) в один непростой день 2011 года просто рухнул. Летом 2013-го суд признал Калатраву ответственным за инцидент и обязал его выплатить три миллиона евро.

2013: Венеция подает в суд на Калатраву

В январе 2014 года стало известно, что на Калатраву собирается подать в суд Венеция - за его мост Конституции. Четвертый мост через Большой канал был задуман в 1999 году. Власти города захотели, чтобы он соединял железнодорожный вокзал Санта-Лючия с пьяццале Рома, площадью с автовокзалом, через которую в город въезжают машины. Таким образом, мост должен был обозначить своеобразные ворота в город. Калатрава спроектировал футуристический и помпезный 95-метровый мост из стекла и камня и подсветил его флуоресцентными лампами. Мост, по задумке архитектора, сначала был полностью собран, а затем установлен.

Сооружение стало скандальным еще до того, как венецианцы его увидели. Жители говорили, что четвертый мост городу попросту не нужен - тем более в непосредственной близости от третьего, моста Скальци, а четыре миллиона евро можно потратить более рационально. Возмущение вызывал и сам проект - современный вид сооружения с трудом гармонировал с венецианским барокко. Возведение моста затянулось: первые пешеходы должны были пройти по нему в 2004-м, но открыли мост лишь четырьмя годами позже; из-за протестов власти решили отказаться от торжественной церемонии. В 1990-е, когда проект задумывали, бюджет Венеции предполагал 4-миллионные траты, в итоге же мост обошелся городу более чем в 11 миллионов евро.

Последней каплей стало то, что проект испанского архитектора не учитывал нужд горожан и туристов, передвигающихся на инвалидных колясках, а крутой подъем оказался труден для пожилых людей. Обеспечить доступ на мост людям с ограниченными возможностями власти города потребовали от Калатравы еще в 2003 году, однако передвижная платформа для инвалидных колясок на мосту Конституции заработала лишь осенью 2013-го - спустя пять лет после открытия. Как и сам мост, механизм стоил вдвое дороже изначально запланированной суммы - в итоге заплатили 1,8 миллиона евро. Впрочем, мост был источником бед и для обычных пешеходов: туристы оступались из-за разного расстояния между ступенями (прекрасные венецианские виды вокруг мешали им смотреть под ноги). Правда, трудно было и тем, кто все же смотрел: их дезориентировало чередование стеклянных и каменных фрагментов на поверхности моста.

В итоге в 2013 году власти города начали судиться с архитектором: первое заседание прошло в ноябре. За срыв сроков строительства и превышение сметы от Калатравы требуют 3,8 миллиона евро. Тот отвечает, что ни в чем не виноват: дескать, ошиблись те, кто считал бюджет на первой стадии планирования, а сам он в процессе возведения моста был скорее консультантом, чем контролером. В январе 2014 года Венеция придумала новый повод подать на Калатраву в суд: власти заявляют, что за пять лет мост уже потребовал ремонта на 464 тысячи евро, а эксперты Политехнического университета Турина подготовили отчет, согласно которому причиной тому явились недостатки, заложенные в конструкции моста изначально.

Это лишь две последние, хотя и самые громкие, неудачи выдающегося архитектора; ими список не ограничивается.

2013: Суд с Domecq

В 2013 году на Калатраву подала в суд виноторговая компания Domecq, для которой архитектор спроектировал винодельню Исиды в баскской Алаве. Оказалось, что у необыкновенной красоты здания протекает крыша, что для виноделия, разумеется, критично.

Как утверждает заказчик, архитектор не учел резких перепадов температур и дождливого климата Страны Басков.

Поскольку рабочие строительной компании, изначально сотрудничавшей с Калатравой, никак не могли починить кровлю, сделанную из дерева и алюминия, владелец заявил, что хочет получить от архитектора два миллиона евро. На эти деньги планировалось нанять других архитекторов и строителей - тех, которые могли бы справиться с протечками.

2014

Критика проекта в Городе искусств в Валенсии

В январе 2014 года на несовершенства сооружений Калатравы указали власти Венеции и его родной Валенсии . 12 января стало известно, что строители начали сдирать мозаику с фасада здания Дворца искусств королевы Софии - оперного театра в Валенсии. Здание стоит закрытым с декабря 2013 года, когда из-за сильных ветров облицовка начала осыпаться. Отменить пришлось не только рождественские представления, но и январскую премьеру оперы Пуччини «Манон Леско», поставленной покровителем театра Пласидо Доминго. После переговоров Калатрава и строительные компании согласились не только удалить с фасада хрупкие плитки, но и покрыть стоимость ремонтных работ - три миллиона евро. Представитель архитектора заявил, что причины падения мозаики неясны. Калатрава украшал фасад театра тысячами маленьких фрагментов мозаики, подражая барселонцу Антонио Гауди. Теперь же их все отдерут, а стены закрасят белой краской, по крайней мере до тех пор, пока не придумают, как закрепить мозаику намертво.

Дворец искусств королевы_Софии (часть города искусств в Валенсии)

На родине Калатрава давно сочетает популярность с дурной славой: так, местный политик Игнасио Бланко открыл сайт Calatravatelaclava, что можно перевести примерно как «Калатрава обдерет тебя, как липку». Бланко отмечает, что за работу над зданием театра Калатраве заплатили 94 миллиона евро - и это при том, что в нем оказались 150 мест, с которых не видно сцену. Музей науки изначально был построен без аварийных выходов и лифтов для инвалидов, жалуется Бланко.

Критика ЖД станции в Нью-Йорке

В Нью-Йорке Калатрава перестраивает станцию подземной скоростной железной дороги PATH, располагавшуюся под Всемирным торговым центром и уничтоженную терактами 11 сентября. Временная станция была открыта в 2003 году, новая откроется в конце 2015-го - на шесть лет позже плана. Стоить она будет, как и все у Калатравы, вдвое дороже сметы - 4 миллиарда долларов.

Источники The New York Times утверждали, что архитектор ради своих творческих амбиций сознательно усложнил конструкцию станции, а заодно потребовал, чтобы некоторые необходимые элементы были размещены в близлежащих зданиях - например, вентиляция. В 2012 году организация, заказавшая Калатраве этот непростой проект, прошла аудит и была признана раздираемой конфликтами и недееспособной.

Любое издание, которое пишет про спорные сооружения Калатравы, непременно оговаривается: все они очень красивые. Сам архитектор за собой недоделок не признает, однако с журналистами, доискивающимися правды, почти не разговаривает. В кратком письменном заявлении, переданном в The New York Times в начале 2014 года, Калатрава заявил, что задача его построек - делать города уникальными и обогащать человеческий опыт. Осуществлялись все эти проекты по высочайшим стандартам, заявляет архитектор - умалчивая о завышенной стоимости и, очевидно, списывая скорые поломки на инженеров и строителей. The Guardian, обозревая скандалы вокруг работ Калатравы, кажется, сочла, что проще назвать те из них, с которыми не произошло ничего плохого (газета упоминает мосты в Дублине и Манчестере, вокзалы в Лиссабоне, Льеже и Лионе, здания в Нью-Йорке и Милуоки).

Тем не менее непохоже, чтобы скандалы останавливали заказчиков: в списке построек Калатравы, готовящихся к завершению на начало 2014 года, более 10 пунктов.

* Свидетель по делу о строительстве делового центра в Валенсии

В августе 2014 года суд Кастельона вызвал Сантьяго Калатрава в качестве свидетеля по делу о строительстве делового центра в Валенсии. На реализацию проекта, о котором идет речь, региональное правительство уже потратило 2,7 млн евро .

Калатрава был вызван в суд вместе с бывшим региональным секретарем по налогам и бюджету, Эусебио Монцо, бывшим техническим директором регионального департамента планирования Хавьером де-Диего и главой архитектурного бюро Фернандо Бензо. Суд Кастельона расследует предполагаемые нарушения при составлении контрактов на строительство центра.

Критики разносят Калатраву за безумно дорогие проекты – например, за транспортный узел Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Возможно, его просто не понимают?

На последнем симпозиуме с участием прославленных архитекторов Майкла Грэйвса и Питера Айзенмана, разговор зашел об их коллеге-товарище Сантьяго Калатраве.

«Кала-мать-его-трава! Ну и транжира!» - слышали мы от Грэйвса, отца-основателя постмодернизма. Затем он показал свою любимую пародию на Калатраву: «Я сделаю для вас крылья, и эта станция метро обойдется в 4 миллиарда долларов»

Столь неприкрытые ядовитые высказывания в адрес значительных фигур в мировой архитектуре - редкий случай. Но когда речь заходит об Калатраве, то «сезон охоты» можно считать открытым. Этот испанский архитектор построил свою репутацию на стыке инженерии и искусства - таковы, к примеру, несколько его мостов в форме арфы, как Пуэнтэ де Аламийо в Севилье.

Сегодня он больше известен за своей проект траспортно-пересадочного узла Всемирного торгового центра (ВТЦ) , который вышел далеко за рамки графика и бюджета: его завершение намечено на конец 2015 года. В прошлом году New York Times провел полнометражную кампанию по дискредитации Калатравы, припомнив все его беды: скользкий мост в Бильбао, затапливаемый Дом оперы в Валенсии, слишком дорогостоящие мосты в Голландии. Не забыли и про сайт, который назывался Calatrava bleeds you dry («Калатрава выжимает из вас все соки»).

В недавнем интервью в своем таунхаузе на Парк Авеню в Нью-Йорке Калатрава размышлял, почему на него оказывается такое ужасное давление. «Потому что мы должны страдать, — говорил он. – В ежедневной рутине так много пошлости, что когда кто-то пытается сделать что-то экстраординарное для общества, приходится страдать». И он страдает. На бумаге его проекты выглядят, как сценарии а-ля «хуже не придумаешь»: бурлескная архитектура, Версальская школа инфраструктуры. Но вот приходит момент, и ты вступаешь собственными ногами на одну из работ Калатравы.

В ежедневной рутине так много пошлости, что когда кто-то пытается сделать что-то экстраординарное для общества, ему приходится страдать.

Журналистка Fasr Company Кэрри Якобс вспоминает: «В начале 2012 года я оказалась на большой вечеринке в честь открытия новой работы Калатравы - моста Маргарет Хант Хилл, построенного через реку Тринити в Далласе. Для Далласа это было значительным событием: сам мост и стал площадкой для гала-концерта. Я ходила, попивала маргариту, не обращая внимания на речи со сцены (в том числе и на речь архитектора), и рассматривала строение, его белую стальную арку, натянутую троссами, которые расходились в двух направлениях и, на фоне чернильного ночного неба, гипнотизировали взгляд. С этого места глаз охватывал то, что вскоре ему будет недоступно, когда по мосту откроют движение и машины будут жужжать вдоль автострады Вудолла Роджерса. На этом месте я интуитивно почувствовала, что сделал Калатрава, неисправимый приверженец архитектуры как формы искусства, этим проектом. Этот мост был явлением необыкновенной для города красоты.»

Не обошлось и без скандала. По информации Dallas Morning News, официальный бюджет в 117 млн долларов был на 65 млн меньше реального. Но стоит пояснить, что бóльшая часть перерасхода пошла на выкуп земли. В то время как размер гонорара самого Калатравы - 6,3 млн - воспринятый как чрезмерный, был выплачен из частных субсидий. Самые большие затраты ушли на постройку многочисленных пандусов - того, без чего даже более скромный и практичный мост не смог бы обойтись.

В Нью-Йорке же его имя привычно связывают с транспортно-пересадочным узлом ВТЦ, проект которого в 2004 году оценивался в 2 млрд долларов, а теперь стоит более 4 млрд. Цифры наводят на мысли о расточительстве, и за это его высмеивают как олицетворение всего, что могло пойти не так при работе с крупным государственным заказом. Тем не менее, новый Западный вестибюлю ВТЦ - первая открытая для общественного доступа площадка - поражает своей эстетической виртуозностью.

Трудно быть эстетом

Таунхауз на Парк Авеню, где живет Калатрава, соседствует с домом-близнецом, где он работает. Это дом эстета: полы одеты в мрамор - прямо как у его Транспортного узла. Повсюду произведения искусства: вазы, абстрактные скульптуры, пейзажи, холсты, покрытые быками, которые будто нарисовал какой-то очень смышленый дикарь. Дверные ручки - керамические, в форме человеческих тел. Все в доме - возможно, за исключением красивого золотистого ретривера - было задумано и изготовлено архитектором. Калатрава живет, работает и дышит во вселенной собственного произведения.

В интервью той же Кэрри Якобс Калатрава подчеркнул, что транспортный узел ВТЦ - не первый для него проект железнодорожной станции:
«В настоящее время мы заканчиваем вокзал в Италии, очень крупный. Высокоскоростные поезда. И также заканчиваем вторую станцию в Бельгии. Работать над ними нужно 8-9-10 лет… это нормально». Он пояснил, что железнодорожные станции неизменно связаны многочисленными соединениями с уже существующей транспортной сетью: «Нужно во всем разобраться и все сцепить. Это медленная работа».

Вы, наверное, и так ожидали, что архитектор начнет обвинять разработчика или непредвиденные обстоятельства, однако недавнее расследование Times проблем Транспортного узла во многом солидарно с мнением Калатравы. Подобные задержки в строительстве широко распространены.

Что касается излишних затрат, Калатрава уточнил: «Я в курсе, сколько стоил проект. Но у всех проектов есть излишние затраты. Башня Свободы была построена с перерасходом. Значительным перерасходом. То же самое случилось с Мемориалом. Это же случилось с Музеем. Это случилось, конечно, и с транспортным узлом. Перерасходы, насколько я знаю, соизмеримые. Так что мы стоим перед глобальной проблемой. Это не какая-то особенная проблема Транспортного узла».

И снова, предсказуемое оправдание. Обвинить систему. Только оказывается, что он прав: Всемирный торговый центр должен был обойтись не дороже 1,3 млрд долларов, но его конечная цена стала 3,8 млрд - почти в три раза больше заявленной. «Самый дорогой небоскреб в мире» - почитайте эту статью о Башне Свободы, если у вас все в порядке с английским. Мемориал и соседствующий с ним Музей должны были обойтись в 340 млн доллларов, но в итоге стоили 700 млн. Другими словами, не только Калатрава «выжимает из вас все соки». Однако, почему-то никто и не думает отзываться о других архитекторах - Сноэтте, Гэри Хэнделе или Дэниэле Либескинде - в той же манере, в которой отзываются о Калатраве.

Настоящая проблема заключается не в бюджетах, а в том, чем на самом деле является фигура Калатравы. Это архитектор, чья репутация зиждется на форме, а не на предназначении. Мы живем в эпоху, когда сертификат LEED Platinum, этот знак прочности здания и продукт бесконечных детальных подсчетов, - марка качества. Многие архитекторы используют программы компьютерного дизайна, которые предпочитают прагматичные решения эстетическим. В нашу эпоху красота - предмет больших сомнений. Архитекторы, прославившиеся за свой формализм, и не привыкшие мыслить прагматично - на ум приходит Фрэнк Гэйри (Frank Gehry) - сродни затухающим звездам.

В нашу эпоху красота - предмет больших сомнений.

Каластрава - неисправимый эстет. Когда его спрашивают о дизайне транспортного узла - об усаженном шипами каркасе и эпичном белом холле, в который через длинный разрез на потолке льется дневной свет, он демонстрирует журналистам свою медную скульптуру Мать и Ребенок. Это две абстрактные фигуры, льнущие друг к другу. Он сделал их 15 лет назад и говорит, что от этой скульптуры эволюционаировала его мысль к дизайну транспортного узла ВТЦ. Процесс эволюции можно изучить по большим скетчбукам в твердом переплете: Мать и Сын постепенно превращается в стального стегозавра. Эти скетчбуки - вещь очень личная, устаревшая и, с точки зрения ценностей оптимизорованного видения мира, глубоко потворствующая своему эго.

Самый сильный аргумент Калатравы против голословных обвинений в некомтентности и равнодушии - тот факт, что некоторые из его клиентов - повторные покупатели. Он построил два вокзала в Бельгии: «В Бельгии все знают, когда что-то происходит, потому что она, как половина Нью-Йорка». Он дважды работал на одну и ту же компанию в Швейцарии. А сейчас в Далласе он работает над вторым мостом через Тринити Ривер.

By: Алексей Лукашкин