c9f0f895fb98ab9159f51fd0297e236d

Петербург. Родион Раскольников идет с закладом к процентщице Алене Ивановне, с которой живет сирая сестра Лизавета. Бывший студент планирует убийство старухи, просчитывая все детали. Получив деньги за заклад, Раскольников встречает спившегося чиновника Мармеладова, который рассказывает о своей семье – жене, ее трех детях от первого брака и о дочери Соне, которая зарабатывает деньги на пропитание детей на панели. Сам Мармеладов крадет последнее у своей жены и дочери и пропивает. Раскольников провожает пьяницу домой и незаметно оставляет его домочадцам несколько монет.

В письме от матери Раскольников узнает о бедственном положении родных. Чтобы помочь ему получить образование им пришлось занимать деньги. Сестра Дуня вынуждена была работать у помещиков Свидригайловых, где ей пришлось терпеть унижения. Размышления о скором браке сестры с помещиком Лужиным, который рассчитывает на покорность бедной девушки и о судьбе Сони рождают в голове Раскольникова убежденность в убийстве обрекающей на страдания людей процентщицы. Желание убить старуху и ненависть к кровавой расправе, которая рождена сном из увиденной в детстве картины истязания клячи, разрываю душу Раскольникова.

Бывший студент убивает процентщицу, а вместе с ней, случайно вернувшуюся домой ее сестру. Украденные ценности он бессознательно прячет. Преступление оборачивается для Раскольникова тяжелой болезнью. Он узнает подробности убийства у бывшего товарища по университету Разумихина и готовится сознаться в преступлении. На улице он видит, как Мармеладова раздавила карета. На свои последние деньги Раскольников оказывает помощь несчастному и его семье. Прогоняя мать и сестру, приехавших к нему, он чувствует необходимость сблизиться с «падшей» Соней. Семью Раскольникова опекает Разумихин, влюбленный в Дуню.

Родион приходит за информацией о заложенных вещах к следователю. Порфирий Петрович ведет разговор о теории студента, напечатанной в газете. Имея лишь подозрения, но, не имея доказательств, следователь отпускает юношу, в надежде на его раскаяние и признание вины. Раскольников осознает, что его теория ошибочна и раскаивается в совершенном убийстве. Он сближается с Соней, верующей в милосердие и христианскую добродетель.

В поисках любви Дуни в Петербург приезжает Свидригайлов, где он знакомится с Раскольниковым. Родион испытывает неприязнь к обидчику сестры, но способность относиться к жизни легко, несмотря на совершенные прежде мерзкие поступки, привлекает студента.

Лужин пытается опорочить Родиона и Соню, но его клевета не находит поддержки у родных Раскольникова. Выдворенный Лужин не оставляет мысли обесчестить Родиона перед родными.

Снедаемый страхом, Раскольников вновь идет к следователю. Он почти выдает себя, но узнает, что вину за убийство признал маляр Миколка.

Во время поминок Мармеладова происходит конфликт, из-за которого хозяйка квартиры отказывает Катерине Ивановне с детьми в проживании. Лужин пытается обвинить Соню в краже денег, но среди присутствующих находится свидетель ее невиновности.

Родион рассказывает о своем преступлении Соне, которая жалеет его за душевные страдания. Следователь приходит к Раскольникову и пытается уговорить признать вину. Веря в свою теорию, но уступив просьбам Сони, Раскольников кается на глазах у народа и признается в убийстве. Соня следует за Раскольниковым в сибирскую ссылку. В острожной больнице Родиону снится страшный сон, в котором люди истребляют друг друга. Он понимает, что гордыня ведет к гибели, а наполнившая сердце любовь к Соне открывает для Раскольникова дорогу к новой жизни.

Действие происходит жарким душным летом в Петербурге. Родион Романович Раскольников, бросивший учебу студент, живет в тесной каморке в нищете. Чтобы оттянуть время платы за квартиру, избегает хозяйки. Раскольников несет в залог часы старухе-процентщице, Алене Ивановне, которая живет со своей сводной сестрой. В голове его зреет план убить старуху. В распивочной Раскольников знакомится с Семеном Захаровичем Мармеладовым. Тот рассказывает о своей жене и о дочери от первого брака - Соне. Девушка вынуждена была торговать собой на панели, чтобы прокормить себя, сестер и братьев. Раскольников отводит Мармеладова домой и неприметно оставляет там деньги. Утром Раскольников получает письмо от матери. Она извиняется за то, что не смогла выслать деньги, рассказывает о сестре Дуне. Она поступила на службу к господам Свидригайловым. Марфа Петровна Свидригайлова, узнав, что ее муж склоняет Дуню к любовной связи, отказала девушке от места. Но вскоре все раскрылось. Петр Петрович Лужин сватается к Дуне. Лужин едет в Петербург открывать адвокатскую контору. Раскольников принимает решение помешать браку, ведь он понимает, что сестра соглашается стать женой Лужина ради него. На улице Родион встречает пьяную девочку, которую уже готов совратить какой-то негодяй, и дает деньги городовому, чтобы тот отвез девочку домой. Раскольников понимает, что эту жизнь изменить нельзя, но не хочет с этим мириться. Он собирается к своему другу Разумихину, но передумывает. По дороге домой он засыпает в кустах. Раскольникову снится сон про забитую насмерть лошадь. Проснувшись, он снова думает об убийстве. Направляясь домой, Раскольников случайно слышит, как сестру старухи Лизавету приглашают в гости. Старуха должна остаться одна. В трактире Раскольников слышит разговор офицера и студента о старухе и ее сестре. Студент говорит, что ограбил и убил бы ее без зазрения совести. Дома Родион готовится к убийству: крадет топор у дворника, заворачивает деревяшку с железкой в бумагу - «новый заклад». Приходит к старухе, отвлекает ее «закладом» и убивает процентщицу. Внезапно вернувшуюся Лизавету тоже приходится убить. В дверь кто-то звонит, он не открывает. Пришедшие идут за дворником, Раскольников прячется в ремонтируемой квартире и убегает.

Часть вторая

Дома Раскольников уничтожает следы преступления. Дворник приносит ему повестку. В участке оказывается, что его вызвали по поводу неуплаты денег квартирной хозяйке. В участке он слышит разговор об убийстве старухи. От волнения Раскольников падает в обморок и говорит, что нездоров. Взяв дома вещи старухи, Родион прячет их под камнем в переулке. Разумихин, выслушав рассказ Раскольникова, предлагает ему свою помощь. На улице Раскольников чуть не попал под колеса экипажа, какая-то купчиха подает ему 20 копеек, он их выбрасывает в Неву. Раскольников заболел, у него начинается бред. Разумихин и кухарка Настасья ухаживают за ним. Артельщик принес деньги от матери. Разумихин покупает на них Раскольникову одежду. Из разговора Разумихина и студента-медика Зосимова Раскольников узнает, что по подозрению в убийстве старухи арестован красильщик Миколай. Но он вину свою отрицает. К Раскольникову приходит Лужин и сообщает, что приезжают сестра и мать Родиона. В той же гостинице, где они остано пились и за которую платит Лужин, живет его друг Андрей Семеныч Лебезятников. Лужин рассуждает о том, что такое прогресс. Но разговор снова возвращается к убийству старухи. Зосимов говорит, что следователь опрашивает всех тех, кто закладывал вещи у старухи. Гуляя, Раскольников попадает в переулок, где расположены публичные дома. И трактире его встречает Заметов и разговаривает с ним о фальшивомонетчиках. Заметов, который был в участке вместе с Раскольниковым и нидел его обморок, подозревает его в убийстве. Раскольников отказывается от приглашения Разумихина пойти на новоселье. На мосту он видит, как женщина прыгает с моста, ее вытаскивают. Раскольников думает о самоубийстве. Он идет на место преступления, но его выгоняют. Родион колеблется: идти или не идти ему в полицию. Услышав шум на улице, Раскольников направляется к толпе. Какой-то человек попал под лошадь. Узнав Мармеладова, Раскольников несет его домой. Дома Мармеладов умирает, посылают за Священником и Соней. Перед смертью Мармеладов просит прощения у Сони. Раскольников отдает все свои деньги жене Мармеладова. Идет к Разумихину. Затем они вместе идут к Раскольникову домой. По дороге разговаривают о Заметове, Зосимове и Норфирии Петровиче. Дома Раскольников видит свою мать и сестру и падает в обморок.

Часть третья

Придя в себя, Раскольников пытается уговорить сестру не выходить замуж за Лужина. Разумихин, влюбившийся в Дуню, тоже отговаривает ее от брака с Лужиным. Разумихин приходит к сестре и матери Рас-кольникова, приводит к ним Зосимова, который говорит, что с Родионом все в порядке. Лужин пишет Дуне записку с просьбой не принимать у себя Родиона в его присутствии. Дуня решает обязательно позвать брата. Раскольников объясняет матери, почему отдал деньги семье Мармеладова. В квартиру Раскольникова приходит Соня Мармеладова и приглашает его на поминки. Раскольников рассказывает Разумихину, что оставил у убитой старухи свои часы и колечко. Разумихин советует Раскольникову пойти к Порфирию Петровичу, чтобы забрать их. За Соней и Родионом следит Свидригайлов. Разумихин и Раскольников отправляются к следователю. Там они встречают Заметова. Спорят о процессе жизни. Порфирий спрашивает Раскольникова, кем он себя считает, и приглашает его на следующий день в участок. Раскольников бежит домой проверить, ничего ли там старухиного не осталось. Замечает какого-то человека, который о нем расспрашивает. Человек называет его убийцей. Раскольников в своих рассуждениях мечется между «тварями дрожащими» и «власть имеющими». Проснувшись, Раскольников видит в своей квартире Аркадия Ивановича Свидригайлова.

Часть четвертая

Свидригайлов рассказывает Раскольникову о случае с Дуней, о смерти своей жены. Говорит, что имел самые лучшие намерения. Рассказы вает, что сидел в тюрьме, откуда его выкупила Марфа Петровна. Предлагает расстроить свадьбу Дуни и Лужина, которую устроила его жена. Лужин, Раскольников и Разумихин встречаются у сестры и матери Родиона в номерах.

Лужин рассказывает, что Свидригайлов стал причиной смерти не только своей жены, а и процентщицы Ресслих и слуги Филиппа. Дуня возражает Лужину. Раскольников сообщает о своей встрече с Лужиным, о деньгах, которые он обещает Дуне. Лужина выгоняют.

Вынашивая план мести, Лужин уходит. Он планировал жениться на Дуне из-за карьеры, так как на красивую супругу все бы обращали внимание. Разумихин хочет, воспользовавшись деньгами Свидригайло-ва, заняться книгоизданием. Раскольников просит Разумихина не оставлять мать и сестру и уходит. Он идет к Соне. На вопрос Раскольнико-ва, почему Соня не покончила еще жизнь самоубийством, она отвечает, что, не хочет оставлять родных. Выясняется, что Соня дружила с Лиза-ветой, и та ей подарила Евангелие. Соня читает Евангелие. Разговор Сони и Раскольникова подслушал Свидригайлов. Раскольников едет к следователю. Его подозревают в убийстве. Порфирий Петрович говорит, что знает, как Раскольников ходил после убийства на квартиру старухи. Ворвавшийся в комнату Миколай кричит, что это он убил старуху и ее сестру. Порфирию Петровичу приходится отпустить Раскольникова. Из-за всего этого Родион опаздывает на похороны Мармеладова.

Часть пятая

На поминки приглашены Лужин и Лебезятников. Несмотря на свои убеждения, Лужин отзывается о Соне хорошо. Когда Соня к нему приходит, он дает ей десять рублей в виде помощи.

На поминки почти никто из приглашенных не пришел. Здесь же квартирная хозяйка и Катерина Ивановна ссорятся. Появившийся Лужин обвиняет Соню в краже денег. Соня возвращает данные ей деньги. Во время обыска Сони у нее из кармана выпадает сто рублей. Лебезятников свидетельствует, что Лужин сам подбросил Соне эти деньги. Таким образом Лужин хотел поссорить Раскольникова с семьей, доказав, что его подруга Соня - воровка. Лужин, собрав вещи, съезжает с квартиры. Квартирная хозяйка выгоняет Катерину Ивановну с детьми.

Раскольников признается Соне в том, что убил старуху. Соня говорит, что надо пойти на перекресток и рассказать о своем поступке людям. Раскольников считает, что ему не в чем каяться. Пришедший Лебезятников рассказывает о Катерине Ивановне, которая шьет детям шапочки, чтобы ходить по дорогам и собирать милостыню.

Дома Раскольников встречается с Дуней, она уверяет его, что не верит в его виновность. Раскольников бродит по улицам. Он встречает Лебезятникова, который рассказывает ему, что Соня ходит по улице за матерью и пытается ее увести домой.

Раскольников хочет помочь Соне уговорить мать, но та не соглашается. Чиновник дает ей три рубля. Городовой требует прекратить хулиганство. Дети пугаются и убегают. Побежав за ними, Катерина Ивановна падает. Ее относят домой к Соне, где она умирает. Свидригайлов берет похороны на себя, устраивает детей в сиротский дом, обеспечивает их. деньгами.

В разговоре с Раскольниковым Разумихин упоминает о признавшемся Миколае. Порфирий Петрович знает, что старуху на самом деле убил Раскольников. Он навещает Раскольникова, рассказывает, что Миколай, набожный человек, решил пострадать за другого. Порфирий Петрович предлагает Раскольникову явиться с повинной, пока не поздно.

Родион встречает в трактире Свидригайлова, который делится с Раскольниковым своими циничными взглядами на любовь и брак. В б-раке жена Свидригайлова прощала ему связи с «сенными» девушками, но ревниво относилась к женщинам «своего круга». Заметив, что Свидригайлов питает подлинные чувства к Дуне, Марфа Петровна решила выдать ее замуж.

Свидригайлов сообщает Раскольникову, что слышал его разговор с Соней. Раскольников идет к Свидригайлову, который предлагает ему ехать на острова. На мосту Свидригайлов встречает Дуню и просит ее пойти с ним. Они заходят к Соне, ее нет дома. Свидригайлов и Дуня заходят к нему домой. Там он ей рассказывает, что ее брат убийца. Свидригайлов говорит, что любит Дуню, и предлагает ей свою помощь. Она отказывает ему. Дуня хочет уйти, но Свидригайлов не отпускает ее. Дуня стреляет в Свидригайлова, но пистолет дает осечку. Когда Дуня говорит Свидригайлову, что не любит его, он ее отпускает. Весь вечер гуляет напропалую. Придя к Соне, дает ей в подарок три тысячи и уходит. Оставляет своей невесте пятнадцать тысяч. После ночи в гостинице Свидригайлов выходит на улицу и стреляется.

Раскольников приходит проститься с матерью и сестрой. Дуня осуждает брата. Раскольников собирается идти с покаянием. Вечером он берет у Сони крест и идет в контору, там узнает о смерти Свидригайлова, хочет уйти, но возвращается.

Эпилог

За убийство, благодаря смягчающим обстоятельствам, Раскольникову дали всего восемь лет. Он в Сибири. В его отсутствие Дуня вышла замуж за Разумихина.

Соня поехала за Раскольниковым в Сибирь. Они встречаются по воскресным дням. Раскольников считает себя виновным Только в том, что явился с повинной, он мог убить себя, как Свидригайлов. Все заключенные полюбили Соню. Слабая, больная, Соня все равно приходит на свидание к Родиону. Раскольников понимает, что любит Соню. Жизнь для него началась сначала.

В начале июля Родион Раскольников, молодой человек, живущий в крайней бедности, исключенный из студентов университета, вышел из своей каморки на улицу и медленно, стараясь избежать встречи с хозяйкой, направился к мосту. Его каморка располагалась под самой крышей пятиэтажного дома и была похожа скорее на шкаф, чем на комнату. Квартирная хозяйка, у которой он снимал комнату, жила этажом ниже, в отдельной квартире. Каждый раз, проходя мимо хозяйкиной кухни, Раскольников испытывал «болезненное и трусливое» ощущение, от которого ему становилось стыдно. Он не был забитым и трусливым человеком, но с некоторого времени находился в раздражительном состоянии, углубился в себя и не хотел никого видеть. Его подавленное настроение было вызвано бедностью.

В последние дни его состояние еще более усугубилось.

Впрочем, на этот раз страх встречи с своею кредиторшей даже его самого поразил по выходе на улицу.

«На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь!» - подумал он с странною улыбкой. - Гм... да... все в руках человека, и все-то он мимо носу проносит, единственно от одной трусости... это уж аксиома...

На улице стояла ужасная жара. Нестерпимая духота, запах кирпича и пыль еще более потрясли расстроенные нервы юноши. Неприятный запах из распивочных и то и дело попадавшиеся на его пути пьяные завершили мрачную картину. На лице Родиона Раскольникова, интересного, тонкого и стройного молодого человека «с прекрасными темными глазами», отразилось чувство глубокого омерзения и он, впав в глубокую задумчивость, шел, не замечая ничего вокруг. Лишь изредка он «бормотал что-то про себя». В этот миг юноша понял, что за последнее время он очень ослабел и уже второй день ничего не ел.

Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы днем выходить в таких лохмотьях на улицу. Впрочем, квартал был таков, что костюмом здесь было трудно кого-нибудь удивить... Но столько злобного презрения уже накопилось в душе молодого человека, что, несмотря на всю свою, иногда очень молодую, щекотливость, он менее всего совестился своих лохмотьев на улице...

А между тем, когда один пьяный, которого неизвестно почему и куда провозили в это время по улице в огромной телеге, запряженной огромною ломовою лошадью, крикнул ему вдруг, проезжая: «Эй ты, немецкий шляпник!» - и заорал во все горло, указывая на него рукой, - молодой человек вдруг остановился и судорожно схватился за свою шляпу... Но не стыд, а совсем другое чувство, похожее даже на испуг, охватило его. - Я так и знал! - бормотал он в смущении, - я так и думал! Это уж всего сквернее! Вот эдакая какая-нибудь глупость, какая-нибудь пошлейшая мелочь, весь замысел может испортить! Да, слишком приметная шляпа... Смешная, потому и приметная...

Раскольников направлялся к ростовщице, чтобы взять денег под залог. Но это была не единственная его цель. В голове его зрел план, он мысленно и душевно готовился к его реализации. Он шел «делать пробу своему предприятию», и его волнение с каждой минутой возрастало. Молодой человек уже знал даже, сколько шагов отделяют его дом от дома ростовщицы.

Поднимаясь по темной и узкой лестнице к квартире процентщицы, он заметил, что на ее этаже освобождается квартира, стало быть, останется только одна занятая...

«Это хорошо... на всякой случай...», - подумал он опять и позвонил в старухину квартиру...

Он так и вздрогнул, слишком уж ослабели нервы на этот раз. Немного спустя дверь приотворилась на крошечную щелочку: жилица оглядывала из щели пришедшего с видимым недоверием, и только виднелись ее сверкавшие из темноты глазки. Но увидав на площадке много народу, она ободрилась и отворила совсем... Старуха стояла перед ним молча и вопросительно на него глядела... Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая...

В глазах старухи мелькнула недоверчивость. Раскольников любезно поздоровался с ней, представился и напомнил, что был у нее месяц тому назад. Старуха-процентщица проводила его в другую комнату с желтыми обоями, ярко освещенную солнцем. Войдя в нее, юноша заметил, что «тогда так же будет солнце светить», и быстрым взглядом оглядел всю комнату, стараясь запомнить расположение всех предметов до мельчайших подробностей. При этом Раскольников отметил, что в квартире не было ничего особенного и везде было очень чисто.

Раскольников оставил в залог серебряные часы на стальной цепочке. Старуха напомнила ему, что уже вышел срок прежнему закладу, и юноша пообещал ей внести проценты еще за месяц. Когда Алена Ивановна вышла за деньгами, Родион стал размышлять, чем она открывает комод, где у нее находятся ключи и т. д.

Я вам, Алена Ивановна, может быть, на днях, еще одну вещь принесу... серебряную... хорошую... папиросочницу одну... вот как от приятеля ворочу... - Он смутился и замолчал.

Ну тогда и будем говорить, батюшка.

Прощайте-с... А вы все дома одни сидите, сестрицы-то нет? - спросил он как можно развязнее, выходя в переднюю.

А вам какое до нее, батюшка, дело?

Да ничего особенного. Я так спросил. Уж вы сейчас... Прощайте, Алена Ивановна!

От старухи Раскольников вышел в смущении. Спускаясь по лестнице, он несколько раз останавливался, размышляя над занимавшими его вопросами. Выйдя на улицу, он понял, что все его мысли и намерения гадки, мерзки и подлы. Все задуманное показалось ему настолько отвратительным, что он пришел в ужас. Но то настроение, в котором он находился в самого утра, стало еще хуже. Чувство отвращения, давившее на его сердце, когда он только собирался идти к старухе-процентщице, стало еще сильнее, и он пошел по дороге как пьяный, наталкиваясь на прохожих и ничего не замечая вокруг.

Очнулся он уже на следующей улице, возле распивочной. Из дверей, поддерживая друг друга, выходили двое пьяных. Раскольников никогда прежде не бывал в распивочных, но ему очень хотелось холодного пива, и он, не раздумывая, спустился вниз.

Родион уселся в темном и грязном углу, за липким столиком, спросил пива и с жадностью выпил первый стакан. Тотчас же все отлегло, и мысли его прояснели. «Все это вздор, - сказал он с надеждой, - и нечем тут было смущаться! Просто физическое расстройство!..» В распивочной к этому времени осталось мало народу. Один из присутствующих, «человек, с виду похожий на отставного чиновника», привлек внимание Раскольникова.

Он сидел особо, перед своею посудинкой, изредка отпивая и посматривая кругом. Он был тоже как будто в некотором волнении.

В последнее время Раскольников избегал общества, но в этот момент ему захотелось с кем-то поговорить.

Что-то совершалось в нем как бы новое, и вместе с тем ощутилась какая-то жажда людей. Он так устал от целого месяца этой сосредоточенной тоски своей и мрачного возбуждения, что хотя одну минуту хотелось ему вздохнуть в другом мире, хоть бы в каком бы то ни было, и, несмотря на всю грязь обстановки, он с удовольствием оставался теперь в распивочной.

Раскольников и человек, похожий на отставного чиновника, некоторое время смотрели друг на друга. Было видно, что они хотят заговорить.

Чиновник смотрел как-то привычно и даже со скукой, а вместе с тем и с оттенком некоторого высокомерного пренебрежения, как бы на людей низшего положения и развития, с которыми нечего ему говорить. Это был человек лет уже за пятьдесят, среднего роста и плотного сложения, с проседью и с большою лысиной, с отекшим от постоянного пьянства желтым, даже зеленоватым лицом и с припухшими веками, из-за которых сияли крошечные, как щелочки, но одушевленные красноватые глазки. Но что-то было в нем очень странное; во взгляде его светилась как будто даже восторженность, - пожалуй, был и смысл и ум, - но в то же время мелькало как будто и безумие.

Чиновник первый заговорил с Раскольниковым. Он представился Семеном Захаровичем Мармеладовым, титулярным советником.

С какою-то даже жадностию накинулся он на Раскольникова, точно целый месяц тоже ни с кем не говорил... Его разговор, казалось, возбудил общее, хотя и ленивое внимание... Очевидно, Мармеладов был здесь давно известен. Да и наклонность к витиеватой речи приобрел, вероятно, вследствие привычки к частым кабачным разговорам с различными незнакомцами...

Мармеладов поведал Раскольникову историю своей жизни: его жена - Катерина Ивановна, дочь штаб-офицера, вдова офицера, образованная женщина с благородным воспитанием, от первого брака имеет троих детей. После смерти мужа-картежника она осталась без всяких средств к существованию и от безнадежности вышла замуж за Мармеладова, чиновника, который вскоре потерял место, запил и с тех пор не прекращал пить. Дочь Мармеладова от первого брака, Соня, вынуждена была пойти на панель, потому что нечем было кормить детей Катерины Ивановны. Сам Мармеладов жил на деньги, которые выпрашивал у дочери и воровал у жены.

Катерина Ивановна, жена Мармеладова, состояла на службе у некоего господина Лебезятникова, который грубо обращался с ней и даже бил. От побоев и неуважительного отношения Катерина Ивановна тяжело заболела. Соня, зарабатывавшая на жизнь «желтым билетом», была вынуждена снимать отдельную квартиру, потому что с прежней квартиры ее выгнали за непристойное поведение.

Рассказывая о своей семье, Мармеладов то и дело отвлекался, предаваясь никому не нужным рассуждениям и занимаясь самобичеванием.

Да! меня жалеть не за что! Меня распять надо, распять на кресте, а не жалеть! Но распни, судия, распни и, распяв, пожалей его! И тогда я сам к тебе пойду на пропятие, ибо не веселья жажду, а скорби и слез!.. Думаешь ли ты, продавец, что этот полуштоф твой мне в сласть пошел? Скорби, скорби искал я на дне его, скорби и слез, и вкусил, и обрел; а пожалеет нас тот, кто всех пожалел и кто всех и вся понимал, он единый, он и судия. Приидет в тот день и спросит: «А где дщерь, что мачехе злой и чахоточной, что детям чужим и малолетним себя предала? Где дщерь, что отца своего земного, пьяницу непотребного, не ужасаясь зверства его, пожалела?» И скажет: «Прииди! Я уже простил тебя раз... Простил тебя раз... Прощаются же и теперь грехи твои мнози, за то, что возлюбила много...» И простит мою Соню, простит, я уж знаю, что простит...

Мармеладов был сильно пьян, и Раскольников, понимая, что он не сможет добраться домой сам, решил проводить его. Дверь им открыла жена Мармеладова.

Раскольников тотчас признал Катерину Ивановну. Это была ужасно похудевшая женщина, тонкая, довольно высокая и стройная, еще с прекрасными темно-русыми волосами и действительно с раскрасневшимися до пятен щеками. Она ходила взад и вперед по своей небольшой комнате, сжав руки на груди, с запекшимися губами и неровно, прерывисто дышала. Глаза ее блестели как в лихорадке, но взгляд был резок и неподвижен, и болезненное впечатление производило это чахоточное и взволнованное лицо, при последнем освещении догоравшего огарка, трепетавшем на лице ее. Раскольникову она показалась лет тридцати, и действительно была не пара Мармеладову... Входящих она не слушала и не видела...

Самая младшая девочка, лет шести, спала. Мальчик, примерно на год старше ее, сидел в углу и плакал, а старшая девочка, высокая и худенькая, лет девяти, стояла рядом с ним и успокаивала его. Пьяный Мармеладов стал у входа на коленки, а Раскольникова протолкнул вперед. Увидев его, Катерина Ивановна догадалась, что он пропил последние сбережения, и начала кричать. Она схватила мужа за голову и потащила в комнату. Мармеладов смиренно полз за нею на коленках. Отчитав мужа, Катерина Ивановна стала кричать на Раскольникова. В комнату один за одним начали входить услышавшие шум соседи, а затем пожаловала и сама хозяйка - Амалия Липпевехзель, которая приказала несчастной женщине завтра же освободить комнату. Раскольников незаметно ушел, оставив на подоконнике несколько монет.

«Ну что это за вздор такой я сделал, - подумал он, - тут у них Соня есть, а мне самому надо». Но рассудив, что взять назад уже невозможно и что все-таки он и без того бы не взял, он махнул рукой и пошел на свою квартиру.

«Соне помадки ведь тоже нужно, - продолжал он, шагая по улице, и язвительно усмехнулся, - денег стоит сия чистота... Гм! А ведь Сонечка-то, пожалуй, сегодня и сама обанкрутится, потому тот же риск, охота по красному зверю... золотопромышленность... вот они все, стало быть, и на бобах завтра без моих-то денег... Ай да Соня! Какой колодезь, однако ж, сумели выкопать! и пользуются! Вот ведь пользуются же! И привыкли. Поплакали, и привыкли. Ко всему-то подлец-человек привыкает!»

Он задумался.

Ну а коли я соврал, - воскликнул он вдруг невольно, - коли действительно не подлец человек, весь вообще, весь род то есть человеческий, то значит, что остальное все - предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и так тому и следует быть!..

Проснувшись на следующее утро, Раскольников с ненавистью и раздражением оглядел свою «каморку». Это была очень маленькая комната с желтыми оборванными обоями и старой мебелью, которую составляли три старых стула, крашеный стол, стоявший в углу, и большая софа, занимавшая почти половину ширины комнаты. Эта софа служила Раскольникову постелью, на которой он спал, часто не раздеваясь. Раскольников понимал, что он опустился и превратился в неряшливого человека, но в том настроении, в котором он находился последнее время, ему это было даже приятно. Он отгородился от людей, все вызывали в нем злость и раздражение.

Квартирная хозяйка уже два дня не давала ему еду, но он и не думал с ней объясняться. Одна Настасья, хозяйкина служанка, была рада настроению юноши - теперь ей не нужно было у него убираться. В это утро она принесла Раскольникову чаю и предложила вчерашних щей. Пока Родион ел, Настасья сидела рядом с ним и болтала. Она рассказала, что хозяйка собиралась жаловаться на него в полицию за то, что он денег за комнату не платит и не съезжает. Через некоторое время Настасья вспомнила, что вчера ему пришло письмо. Она быстро принесла его и Раскольников, помедлив некоторое время, распечатал его и начал читать. Это было письмо от его матери, в котором она объясняла, почему не могла прежде прислать ему денег: она сама и сестра Раскольникова Дуня, стараясь обеспечить его необходимым, залезли в большие долги. Дуне пришлось поступить в услужение к господам Свидригайловым и взять вперед сто рублей вознаграждения, чтобы послать брату. По этой причине, когда Свидригайлов начал домогаться Дуни, она не могла сразу уйти оттуда. Жена Свидригайлова - Марфа Петровна - по ошибке обвинила во всем Дуню и выгнала ее из дома, опозорив на весь город. Но через некоторое время в Свидригайлове проснулась совесть, и он отдал жене письмо Дуни, в котором она с гневом отвергала его домогательства и заступалась за его жену.

Сожалея о своем поступке, Марфа Петровна решила восстановить репутацию девушки и начала объезжать все городские дома. Таким образом ей удалось вернуть девушке доброе имя, и Дуню даже стали приглашать давать частные уроки, но она отказалась. В скором времени для Дуни нашелся жених - надворный советник Петр Петрович Лужин, дальний родственник Марфы Петровны, собиравшийся в ближайшее время ехать в Петербург, чтобы открыть публичную адвокатскую контору.

Читая письмо матери, которая тщетно старалась обнаружить хоть какие-нибудь положительные качества у человека, за которого согласилась выйти замуж Дуня, Раскольников понимал, что сестра его продает себя, чтобы помочь ему закончить учебу и устроиться (на это она надеялась) в адвокатскую контору, которую собирался открыть в Петербурге ее будущий муж. Мать Родиона считала Лужина прямодушным человеком. В доказательство этого она приводила его слова о том, что он желает жениться на девушке честной, но непременно бедной и пережившей беду, потому что, по его мнению, муж ничем не должен быть обязан своей жене, напротив, жена должна видеть в муже своего благодетеля. В конце письма мать выражала надежду, что Дуня, выйдя замуж, будет счастлива, а ее муж может оказаться полезным и ему, Родиону (Дуня уже строила планы, как Родион станет компаньоном ее мужа), и извещала о том, что они с Дуней в скором времени выезжают в Петербург. По ее словам, Петр Петрович, обосновавшись в Петербурге, хотел как можно скорее скрепить их с Дуней отношения узами брака и сыграть свадьбу.

Почти все время как читал Раскольников, с самого начала письма, лицо его было мокро от слез; но когда он кончил, оно было бледно, искривлено судорогой, и тяжелая, желчная, злая улыбка змеилась по его губам. Он прилег головой на свою тощую и затасканную подушку и думал, долго думал. Сильно билось его сердце, и сильно волновались его мысли. Наконец ему стало душно и тесно в этой желтой каморке, похожей на шкаф или на сундук. Взор и мысль просили простору.

Юноша вышел на улицу и пошел вперед, разговаривая сам с собой и не замечая дороги. Он находился под впечатлением прочитанного письма, и принял твердое решение не допустить брака его сестры с Лужиным. Раскольников был убежден, что Дуня выходит замуж лишь для того, чтобы помочь ему, то есть приносит себя в жертву.

«Нет, Дунечка, все вижу и знаю, о чем ты со мной много-то говорить собираешься; знаю и то, о чем ты всю ночь продумала, ходя по комнате, и о чем молилась перед Казанскою божией матерью, которая у мамаши в спальне стоит. На Голгофу-то тяжело всходить. Гм... Так, значит, решено уж окончательно: за делового и рационального человека изволите выходить, Авдотья Романовна, имеющего свой капитал (уже имеющего свой капитал, это солиднее, внушительнее), служащего в двух местах и разделяющего убеждения новейших наших поколений (как пишет мамаша) и, “кажется, доброго”, как замечает сама Дунечка. Это кажется всего великолепнее! И эта же Дунечка за это же кажется замуж идет!.. Великолепно! Великолепно!..»

«Дорого, дорого стоит, Дунечка, сия чистота!» Ну, если потом не под силу станет, раскаетесь? Скорби-то сколько, грусти, проклятий, слез-то, скрываемых ото всех, сколько, потому что не Марфа же вы Петровна? А с матерью что тогда будет? Ведь она уж и теперь неспокойна, мучается; а тогда, когда все ясно увидит? А со мной?.. Да что же вы в самом деле обо мне-то подумали? Не хочу я вашей жертвы, Дунечка, не хочу, мамаша! Не бывать тому, пока я жив, не бывать, не бывать! Не принимаю!»

Он вдруг очнулся и остановился...

Родион понимал, что прежде чем он закончит учебу, устроится на работу и сможет помочь матери и сестре, пройдет немало времени. «А что будет за это время с матерью и сестрой?» - думал он. Задавая себе бесконечные вопросы, измучившие его сердце, он понял, что ждать уже нет времени. Наступил решающий момент и нужно было принимать решение.

Давным-давно как зародилась в нем вся эта теперешняя тоска, нарастала, накоплялась и в последнее время созрела и концентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, который замучил его сердце и ум, неотразимо требуя разрешения. Теперь же письмо матери вдруг как громом в него ударило. Ясно, что теперь надо было не тосковать, не страдать пассивно, одними рассуждениями о том, что вопросы неразрешимы, а непременно что-нибудь сделать, и сейчас же, и поскорее. Во что бы то ни стало надо решиться, хоть на что-нибудь, или...

«Или отказаться от жизни совсем! - вскричал он вдруг в исступлении, - послушно принять судьбу, как она есть, раз навсегда, и задушить в себе все, отказавшись от всякого права действовать, жить и любить!..»

Раскольникова снова посетила мысль о процентщице. Вдруг он заметил бредущую по бульвару пьяную девушку, почти девочку, в разорванном платье. Качаясь во все стороны, она дошла до скамейки и села на нее. Раскольников стоял напротив девушки, недоуменно глядя на нее и обдумывая, чем ей можно помочь. В нескольких шагах от скамейки остановился жирный «франт», который собирался подойти к девушке явно с грязными намерениями. Раскольников прогнал его и позвал городового, которому дал денег на извозчика, чтобы он отвез девушку домой. Они пришли к выводу, что девушку обманули, напоили, обесчестили и выкинули на улицу. Городовой попытался узнать у девушки, где она живет, но она, думая, что к ней пристают, поднялась со скамейки и нетвердо зашагала вперед. Жирный господин направился вслед за ней.

«А пусть! Это, говорят, так и следует. Такой процент, говорят, должен уходить каждый год... куда-то... к черту, должно быть, чтоб остальных освежать и им не мешать. Процент! Славные, право, у них эти словечки: они такие успокоительные, научные. Сказано: процент, стало быть, и тревожиться нечего. Вот если бы другое слово, ну тогда... было бы, может быть, беспокойнее... А что, коль и Дунечка как-нибудь в процент попадет!.. Не в тот, так в другой?»

Размышляя о дальнейшей судьбе девушки, Раскольников поймал себя на мысли, что, выходя из дома, он собирался идти к своему университетскому товарищу Разумихину. Когда Раскольников посещал занятия в университете, у него почти не было друзей. Он избегал своих сокурсников, и в скором времени все от него отвернулись. Его не любили, но уважали за то, что он занимался, не жалея себя. Многим казалось, что он сморит на них свысока. С Разумихиным Раскольников был общительнее и откровеннее, чем с другими.

Это был необыкновенно веселый и сообщительный парень, добрый до простоты. Впрочем, под этою простотой таилась и глубина, и достоинство. Лучшие из его товарищей понимали это, все любили его. Был он очень неглуп, хотя и действительно иногда простоват. Наружность его была выразительная - высокий, худой, всегда худо выбрит, черноволосый... Раскольников не был у него уже месяца четыре, а Разумихин и не знал даже его квартиры. Раз как-то, месяца два тому назад, они было встретились на улице, но Раскольников отвернулся и даже перешел на другую сторону, чтобы тот его не заметил. А Разумихин хоть и заметил, но прошел мимо, не желая тревожить приятеля.

Но неожиданно для себя Родион решил пойти к Разумихину не сейчас, а «после того, когда уже то будет кончено...» Собственное решение привело Раскольникова в ужас. Он шел куда глаза глядят, долго бродил по городу, потом повернул к дому и в полном изнеможении сошел с дороги, упал на траву и заснул.

Страшный сон приснился Раскольникову. Приснилось ему его детство, еще в их городке. Он лет семи и гуляет в праздничный день, под вечер, с своим отцом за городом...

И вот снится ему: они идут с отцом по дороге к кладбищу и проходят мимо кабака; он держит отца за руку и со страхом оглядывается на кабак. Подле кабачного крыльца стоит телега, но странная телега...

В большую такую телегу впряжена была маленькая, тощая, саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые - он часто это видел - надрываются иной раз с высоким каким-нибудь возом дров или сена...

Но вот вдруг становится очень шумно: из кабака выходят с криками, с песнями, с балалайками пьяные-препьяные большие такие мужики в красных и синих рубашках, с армяками внакидку. «Садись, все садись! - кричит один, еще молодой, с толстою такою шеей и с мясистым, красным, как морковь, лицом, - всех довезу, садись!» Но тотчас же раздается смех и восклицанья...

Все лезут в Миколкину телегу с хохотом и остротами. Налезло человек шесть, и еще можно посадить. Берут с собою одну бабу, толстую и румяную. Она в кумачах, в кичке с бисером, на ногах коты, щелкает орешки и посмеивается.

Два парня в телеге тотчас же берут по кнуту, чтобы помогать Миколке. Раздается: «ну!», клячонка дергает изо всей силы, но не только вскачь, а даже и шагом-то чуть-чуть может справиться, только семенит ногами, кряхтит и приседает от ударов трех кнутов, сыплющихся на нее, как горох. Смех в телеге и в толпе удвоивается, но Миколка сердится и в ярости сечет учащенными ударами кобыленку, точно и впрямь полагает, что она вскачь пойдет...

Папочка, папочка, - кричит он отцу, - папочка, что они делают? Папочка, бедную лошадку бьют!

Пойдем, пойдем! - говорит отец, - пьяные, шалят, дураки: пойдем, не смотри! - и хочет увести его, но он вырывается из его рук и, не помня себя, бежит к лошадке. Но уж бедной лошадке плохо. Она задыхается, останавливается, опять дергает, чуть не падает.

Секи до смерти! - кричит Миколка, - на то пошло. Засеку!..

Два парня из толпы достают еще по кнуту и бегут к лошаденке сечь ее с боков. Каждый бежит с своей стороны...

Он бежит подле лошадки, он забегает вперед, он видит, как ее секут по глазам, по самым глазам! Он плачет. Сердце в нем поднимается, слезы текут... Та уже при последних усилиях, но еще раз начинает лягаться...

А чтобы те леший! - вскрикивает в ярости Миколка. Он бросает кнут, нагибается и вытаскивает со дна телеги длинную и толстую оглоблю, берет ее за конец в обе руки и с усилием размахивается над савраской...

Раздается тяжелый удар...

А Миколка намахивается в другой раз, и другой удар со всего размаху ложится на спину несчастной клячи. Она вся оседает всем задом, но вспрыгивает и дергает, дергает из всех последних сил в разные стороны, чтобы вывезти; но со всех сторон принимают ее в шесть кнутов, а оглобля снова вздымается и падает в третий раз, потом в четвертый, мерно, с размаха. Миколка в бешенстве, что не может с одного удара убить...

Эх, ешь те комары! Расступись! - неистово вскрикивает Миколка, бросает оглоблю, снова нагибается в телегу и вытаскивает железный лом. - Берегись! - кричит он и что есть силы огорошивает с размаху свою бедную лошаденку. Удар рухнул; кобыленка зашаталась, осела, хотела было дернуть, но лом снова со всего размаху ложится ей на спину, и она падает на землю, точно ей подсекли все четыре ноги разом...

Миколка становится сбоку и начинает бить ломом зря по спине. Кляча протягивает морду, тяжело вздыхает и умирает...

Но бедный мальчик уже не помнит себя. С криком пробивается он сквозь толпу к савраске, обхватывает ее мертвую, окровавленную морду и целует ее, целует ее в глаза, в губы... Потом вдруг вскакивает и в исступлении бросается с своими кулачонками на Миколку. В этот миг отец, уже долго гонявшийся за ним, схватывает его наконец и выносит из толпы.

Пойдем! пойдем! - говорит он ему, - домой пойдем!

Папочка! За что они... бедную лошадку... убили! - всхлипывает он, но дыханье ему захватывает, и слова криками вырываются из его стесненной груди.

Пьяные, шалят, не наше дело, пойдем! - говорит отец. Он обхватывает отца руками, но грудь ему теснит, теснит. Он хочет перевести дыхание, вскрикнуть, и просыпается...

Он проснулся весь в поту, с мокрыми от поту волосами, задыхаясь, и приподнялся в ужасе.

«Слава богу, это только сон! - сказал он, садясь под деревом и глубоко переводя дыхание. - Но что это? Уж не горячка ли во мне начинается: такой безобразный сон!»

Все тело его было как бы разбито; смутно и темно на душе. Он положил локти на колена и подпер обеими руками голову.

«Боже! - воскликнул он, - да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп... буду скользить в липкой, теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью... с топором... Господи, неужели?»

Он дрожал как лист, говоря это.

Нет, я не вытерплю, не вытерплю! Пусть, пусть даже нет никаких сомнений во всех этих расчетах, будь это все, что решено в этот месяц, ясно как день, справедливо как арифметика. Господи! Ведь я все же равно не решусь! Я ведь не вытерплю, не вытерплю!.. Чего же, чего же и до сих пор...

Размышляя, Родион пришел к выводу, что он не сможет взять топор и бить по голове, что он на это не способен. От этой мысли на душе у него стало намного легче.

Проходя чрез мост, он тихо и спокойно смотрел на Неву, на яркий закат яркого, красного солнца. Несмотря на слабость свою, он даже не ощущал в себе усталости. Точно нарыв на сердце его, нарывавший весь месяц, вдруг прорвался. Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения!

Позднее, когда Родион вспоминал это время и все, что с ним случилось, он никак не мог понять, зачем ему, усталому и изможденному, нужно было возвращаться домой через Сенную площадь, хотя можно было пойти более коротким путем. И это обстоятельство казалось Раскольникову «предопределением судьбы его».

Он проходил около Сенной площади около десяти часов вечера. Все торговцы закрывали свои заведения и спешили домой, не обращая внимания на молодого человека в лохмотьях. У одного из переулков мещанин и его жена, торговавшие нитками, платками, тесемками и т. д., разговаривали со знакомой - Лизаветой Ивановной, младшей сестрой Алены Ивановны, той самой старухи-процентщицы, к которой Раскольников приходил закладывать свои вещи и которую он так часто вспоминал.

Это была высокая, неуклюжая, робкая и смиренная девка, чуть не идиотка, тридцати пяти лет, бывшая в полном рабстве у сестры своей, работавшая на нее день и ночь, трепетавшая перед ней и терпевшая от нее даже побои. Она стояла в раздумье с узлом перед мещанином и бабой и внимательно слушала их. Те что-то ей с особенным жаром толковали. Когда Раскольников вдруг увидел ее, какое-то странное ощущение, похожее на глубочайшее изумление, охватило его, хотя во встрече этой не было ничего изумительного.

Мещанин с женой приглашали Лизавету прийти к ним завтра вечером обсудить какое-то выгодное дело. Лизавета долго не решалась, но потом согласилась.

Для Раскольникова ее согласие имело особенное значение. Это означало, что завтра в семь часов вечера старуха- процентщица останется дома одна. Домой Родион пришел «как приговоренный к смерти»... Он не мог ни о чем думать и рассуждать, и понял, что все решено окончательно - ему представился шанс, лучше которого и желать нельзя.

Позднее Раскольников случайно узнал, что мещанин с женой приглашали к себе Лизавету по самому обыкновенному делу: одно бедное семейство продавало вещи, и так как на рынке торговать было невыгодно, они искали торговку. Для Лизаветы это было обычным занятием. Но для Раскольникова, который в последнее время стал суеверным, это было особенным событием, знаком свыше. Еще зимой один из сокурсников сообщил Родиону адрес старухи-процентщицы. Раскольников не пошел к ней сразу, потому что давал уроки и ему было на что жить. Но через некоторое время он вспомнил адрес старухи и решил заложить у нее отцовские серебряные часы и колечко с камешками, которое ему подарила сестра на память. Отыскав старушку, Родион с первого взгляда «почувствовал к ней непреодолимое отвращение».

По дороге домой он зашел в трактир, где услышал разговор офицера со студентом об этой самой старухе и ее сводной сестре. Студент говорил, что Лизавета очень добрая и кроткая, работает на старуху день и ночь, шьет одежду на заказ и даже полы нанималась мыть, все деньги отдавала сестре, а старуха по своему завещанию не собирается ей оставлять ни гроша.

«Я бы эту старуху убил и ограбил... без всякого зазору совести, - добавил он. Столько людей пропадает без поддержки, сколько доброго можно сделать на старухины деньги! Что значит на общих весах жизнь этой... злой старушонки?»

Главное же, чему удивлялся и смеялся студент, было то, что Лизавета поминутно была беременна...

Однако когда офицер спросил собеседника, сможет ли он сам убить старуху, тот ответил «нет». Тот трактирный разговор сильно подействовал на Раскольникова - «как будто действительно было тут какое-то предопределение, указание».

Когда Раскольников вернулся домой, он сел на диван и целый час просидел в одном положении. На улице уже стемнело. Спустя некоторое время юноша почувствовал озноб, лег на диван и заснул. Вошедшая к нему на следующее утро Настасья с трудом смогла его разбудить. Она принесла ему чай и хлеб. Родион попытался встать, но почувствовав слабость и головную боль, упал на диван. После обеда Настасья принесла ему суп и застала его в том же состоянии. Оставшись один, он съел немного супа, прилег на диван и, уткнувшись лицом в подушку, некоторое время лежал не двигаясь. В его болезненном воображении представлялись смутные картины: что он в Африке, в оазисе, где растут пальмы; пьет из ручья чистую прозрачную воду, которая бежит по песку...

Вдруг он ясно услышал, что бьют часы. Он вздрогнул, очнулся, приподнял голову, посмотрел в окно, сообразил время и вдруг вскочил, совершенно опомнившись, как будто кто его сорвал с дивана. На цыпочках подошел он к двери, приотворил ее тихонько и стал прислушиваться вниз на лестницу...

Приготовлений, впрочем, было немного... Во-первых, надо было петлю сделать и к пальто пришить, - дело минуты. Он полез под подушку и отыскал в напиханном под нее белье одну, совершенно развалившуюся, старую, немытую свою рубашку. Из лохмотьев ее он выдрал тесьму, в вершок шириной и вершков в восемь длиной. Эту тесьму сложил он вдвое, снял с себя свое широкое, крепкое, из какой-то толстой бумажной материи летнее пальто (единственное его верхнее платье) и стал пришивать оба конца тесьмы под левую мышку изнутри. Руки его тряслись пришивая, но он одолел, и так, что снаружи ничего не было видно, когда он опять надел пальто. Иголка и нитки были у него уже давно приготовлены и лежали в столике, в бумажке. Что же касается петли, то это была очень ловкая его собственная выдумка: петля назначалась для топора.

Покончив с этим, он просунул пальцы в маленькую щель, между его «турецким» диваном и полом, пошарил около левого угла и вытащил давно уже приготовленный и спрятанный там заклад. Этот заклад был, впрочем, вовсе не заклад, а просто деревянная, гладко обструганная дощечка, величиной и толщиной не более, как могла бы быть серебряная папиросочница... Это для того, чтобы на время отвлечь внимание старухи, когда она начнет возиться с узелком, и улучить таким образом минуту. Железная же пластинка прибавлена была для весу, чтобы старуха хоть в первую минуту не догадалась, что «вещь» деревянная. Все это хранилось у него до времени под диваном...

Он бросился к двери, прислушался, схватил шляпу и стал сходить вниз свои тринадцать ступеней, осторожно, неслышно, как кошка. Предстояло самое важное дело - украсть из кухни топор. О том, что дело надо сделать топором, решено им было уже давно...

Итак, стоило только потихоньку войти, когда придет время, в кухню и взять топор, а потом, чрез час (когда все уже кончится), войти и положить обратно...

Поровнявшись с хозяйкиною кухней, как и всегда отворенною настежь, он осторожно покосился в нее глазами, чтоб оглядеть предварительно: нет ли там, в отсутствие Настасьи, самой хозяйки, а если нет, то хорошо ли заперты двери в ее комнате, чтоб она тоже как-нибудь оттуда не выглянула когда он за топором войдет? Но каково же было его изумление, когда он вдруг увидал, что Настасья не только на этот раз дома, у себя в кухне, но еще занимается делом: вынимает из корзины белье и развешивает на веревках! Увидев его, она перестала развешивать, обернулась к нему и все время смотрела на него, пока он проходил. Он отвел глаза и прошел, как будто ничего не замечая. Но дело было кончено: нет топора! Он был поражен ужасно.

«И с чего взял я, - думал он, сходя под ворота, - с чего взял я, что ее непременно в эту минуту не будет дома? Почему, почему, почему я так наверно это решил?» Он был раздавлен, даже как-то унижен. Ему хотелось смеяться над собою со злости... Тупая, зверская злоба закипела в нем.

Он остановился в раздумье под воротами. Идти на улицу, так, для виду, гулять, ему было противно; воротиться домой - еще противнее. «И какой случай навсегда потерял!» - пробормотал он, бесцельно стоя под воротами, прямо против темной каморки дворника, тоже отворенной. Вдруг он вздрогнул. Из каморки дворника, бывшей от него в двух шагах, из-под лавки направо что-то блеснуло ему в глаза... Он осмотрелся кругом - никого. На цыпочках подошел он к дворницкой, сошел вниз по двум ступенькам и слабым голосом окликнул дворника. «Так и есть, нет дома! Где-нибудь близко, впрочем, на дворе, потому что дверь отперта настежь». Он бросился стремглав на топор (это был топор) и вытащил его из-под лавки, где он лежал между двумя поленами; тут же, не выходя, прикрепил его к петле, обе руки засунул в карманы и вышел из дворницкой; никто не заметил! «Не рассудок, так бес!» - подумал он, странно усмехаясь. Этот случай ободрил его чрезвычайно...

Но вот и четвертый этаж, вот и дверь, вот и квартира напротив; та, пустая. В третьем этаже, по всем приметам, квартира, что прямо под старухиной, тоже пустая: визитный билет, прибитый к дверям гвоздочками, снят - выехали!.. Он задыхался. На одно мгновение пронеслась в уме его мысль: «Не уйти ли?» Но он не дал себе ответа и стал прислушиваться в старухину квартиру: мертвая тишина. Потом еще раз прислушался вниз на лестницу, слушал долго, внимательно... Он не выдержал, медленно протянул руку к колокольчику и позвонил. Через полминуты еще раз позвонил, погромче.

Нет ответа. Звонить зря было нечего, да ему и не к фигуре. Старуха, разумеется, была дома, но она подозрительна и одна. Он отчасти знал ее привычки... и еще раз плотно приложил ухо к двери. Чувства ли его были так изощрены (что вообще трудно предположить), или действительно было очень слышно, но вдруг он различил как бы осторожный шорох рукой у замочной ручки и как бы шелест платья о самую дверь. Кто-то неприметно стоял у самого замка и точно так же, как он здесь, снаружи, прислушивался, притаясь изнутри и, кажется, тоже приложа ухо к двери...

Мгновение спустя послышалось, что снимают запор. Дверь, как и тогда, отворилась на крошечную щелочку, и опять два вострые и недоверчивые взгляда уставились на него из темноты. Видя же, что она стоит в дверях поперек и не дает ему пройти, он пошел прямо на нее. Та отскочила в испуге, хотела было что-то сказать, но как будто не смогла и смотрела на него во все глаза.

Здравствуйте, Алена Ивановна, - начал он как можно развязнее, но голос не послушался его, прервался и задрожал, - я вам... вещь принес... да вот лучше пойдемте сюда... к свету... - И, бросив ее, он прямо, без приглашения, прошел в комнату. Старуха побежала за ним; язык ее развязался.

Господи! Да чего вам?.. Кто такой? Что вам угодно?

Помилуйте, Алена Ивановна... знакомый ваш... Раскольников... вот, заклад принес, что обещался намедни... - И он протягивал ей заклад.

Старуха взглянула было на заклад, но тотчас же уставилась глазами прямо в глаза незваному гостю. Она смотрела внимательно, злобно и недоверчиво.

Да что вы так смотрите, точно не узнали? - проговорил он вдруг тоже со злобой. - Хотите берите, а нет - я к другим пойду, мне некогда.

Старуха опомнилась, и решительный тон гостя ее, видимо, ободрил.

Да чего же ты, батюшка, так вдруг... что такое? - спросила она, смотря на заклад.

Серебряная папиросочница: ведь я говорил прошлый раз.

Она протянула руку.

Да чтой-то вы какой бледный? Вот и руки дрожат! Искупался, что ль, батюшка?

Лихорадка, - отвечал он отрывисто. - Поневоле станешь бледный... коли есть нечего, - прибавил он, едва выговаривая слова. Силы опять покидали его. Но ответ показался правдоподобным; старуха взяла заклад.

Что такое? - спросила она, еще раз пристально оглядев Раскольникова и взвешивая заклад на руке.

Вещь... папиросочница... серебряная... посмотрите...

Стараясь развязать снурок и оборотясь к окну, к свету (все окна у ней были заперты, несмотря на духоту), она на несколько секунд совсем его оставила и стала к нему задом. Он расстегнул пальто и высвободил топор из петли, но еще не вынул совсем, а только придерживал правою рукой под одеждой. Руки его были ужасно слабы; самому ему слышалось, как они, с каждым мгновением, все более немели и деревенели. Он боялся, что выпустит и уронит топор... вдруг голова его как бы закружилась.

Да что он тут навертел! - с досадой вскричала старуха и пошевелилась в его сторону.

Ни одного мига нельзя было терять более. Он вынул топор совсем, взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом. Силы его тут как бы не было. Но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нем сила. Старуха, как и всегда, была простоволосая. Светлые с проседью, жиденькие волосы ее, по обыкновению жирно смазанные маслом, были заплетены в крысиную косичку и подобраны под осколок роговой гребенки, торчавшей на ее затылке. Удар пришелся в самое темя, чему способствовал ее малый рост. Она вскрикнула, но очень слабо, и вдруг вся осела к полу, хотя и успела еще поднять обе руки к голове. В одной руке еще продолжала держать «заклад». Тут он изо всей силы ударил раз и другой, все обухом и все по темени. Кровь хлынула, как из опрокинутого стакана, и тело повалилось навзничь. Он отступил, дал упасть и тотчас же нагнулся к ее лицу; она была уже мертвая. Глаза были вытаращены, как будто хотели выпрыгнуть, а лоб и все лицо были сморщены и искажены судорогой.

Положив топор возле мертвой, Раскольников полез к ней в карман, из которого она обычно доставала ключи. Стараясь не запачкаться кровью, дрожащими руками он достал ключи и побежал с ними в спальню. Когда он пытался открыть ключами стоящий у стены комод, в его сознании мелькнула мысль, что нужно все бросить и уйти. Затем он вдруг подумал, что Алена Ивановна может быть жива, подбежал к ней и убедился, что она мертва.

Вдруг он заметил на ее шее снурок, дернул его, но снурок был крепок и не срывался... После двухминутной возни, разрезал снурок, не касаясь топором тела, и снял; он не ошибся - кошелек. На снурке были два креста, кипарисный и медный, и, кроме того, финифтяный образок; и тут же вместе с ними висел небольшой, замшевый, засаленный кошелек, с стальным ободком и колечком. Кошелек был очень туго набит; Раскольников сунул его в карман, не осматривая, кресты сбросил старухе на грудь и, захватив на этот раз и топор, бросился обратно в спальню.

Он спешил ужасно, схватился за ключи и опять начал возиться с ними. Но как-то все неудачно: не вкладывались они в замки... Он бросил комод и тотчас же полез под кровать, зная, что укладки обыкновенно ставятся у старух под кроватями. Так и есть: стояла значительная укладка, побольше аршина в длину, с выпуклою крышей, обитая красным сафьяном, с утыканными по нем стальными гвоздиками. Зубчатый ключ как раз пришелся и отпер... Между тряпьем были перемешаны золотые вещи - вероятно, все заклады, выкупленные и невыкупленные, - браслеты, цепочки, серьги, булавки и проч. Нимало не медля, он стал набивать ими карманы панталон и пальто, не разбирая и не раскрывая свертков и футляров; но он не успел много набрать...

Вдруг послышалось, что в комнате, где была старуха, ходят. Он остановился и притих, как мертвый. Но все было тихо, стало быть, померещилось. Вдруг явственно послышался легкий крик, или как будто кто-то тихо и отрывисто простонал и замолчал. Затем опять мертвая тишина, с минуту или с две. Он сидел на корточках у сундука и ждал едва переводя дух, но вдруг вскочил, схватил топор и выбежал из спальни. Среди комнаты стояла Лизавета, с большим узлом в руках, и смотрела в оцепенении на убитую сестру, вся белая как полотно и как бы не в силах крикнуть. Увидав его выбежавшего, она задрожала как лист, мелкою дрожью, и по всему лицу ее побежали судороги; приподняла руку, раскрыла было рот, но все-таки не вскрикнула и медленно, задом, стала отодвигаться от него в угол, пристально, в упор, смотря на него, но все не крича, точно ей воздуху недоставало, чтобы крикнуть. Он бросился на нее с топором; губы ее перекосились так жалобно, как у очень маленьких детей, когда, они начинают чего-нибудь пугаться, пристально смотрят на пугающий их предмет и собираются закричать... Она только чуть-чуть приподняла свою свободную левую руку, далеко не до лица, и медленно протянула ее к нему вперед, как бы отстраняя его. Удар пришелся прямо по черепу, острием, и сразу прорубил всю верхнюю часть лба, почти до темени. Она так и рухнулась. Раскольников совсем было потерялся, схватил ее узел, бросил его опять и побежал в прихожую.

Страх охватывал его все больше и больше, особенно после этого второго, совсем неожиданного убийства. Ему хотелось поскорее убежать отсюда... Руки его были в крови и липли. Топор он опустил лезвием прямо в воду, схватил лежавший на окошке, на расколотом блюдечке, кусочек мыла и стал, прямо в ведре, отмывать себе руки. Отмыв их, он вытащил и топор, вымыл железо, и долго, минуты с три, отмывал дерево, где закровянилось, пробуя кровь даже мылом. Затем все оттер бельем, которое тут же сушилось на веревке, протянутой через кухню, и потом долго, со вниманием, осматривал топор у окна. Следов не осталось, только древко еще было сырое. Тщательно вложил он топор в петлю, под пальто. Затем, сколько позволял свет в тусклой кухне, осмотрел пальто, панталоны, сапоги...

Он стоял, смотрел и не верил глазам своим: дверь, наружная дверь, из прихожей на лестницу, та самая, в которую он давеча звонил и вошел, стояла отпертая, даже на целую ладонь приотворенная: ни замка, ни запора, все время, во все это время... Он кинулся к дверям и наложил запор.

«Но нет, опять не то! Надо идти, идти...»

Он уже ступил было шаг на лестницу, как вдруг опять послышались чьи-то новые шаги... Шаги были тяжелые, ровные, неспешные. Вот уж он прошел первый этаж, вот поднялся еще; все слышней и слышней! Послышалась тяжелая одышка входившего. Вот уж и третий начался... Сюда! И вдруг показалось ему, что он точно окостенел, что это точно во сне, когда снится, что догоняют, близко, убить хотят, а сам точно прирос к месту и руками пошевелить нельзя.

Когда уже гость стал подниматься в четвертый этаж, тут только он весь вдруг встрепенулся и успел таки быстро и ловко проскользнуть назад из сеней в квартиру и притворить за собой дверь. Затем схватил запор и тихо, неслышно, насадил его на петлю. Инстинкт помогал. Кончив все, он притаился не дыша, прямо сейчас у двери. Незваный гость был уже тоже у дверей...

Гость несколько раз тяжело отдыхнулся... Как только звякнул жестяной звук колокольчика, ему вдруг как будто почудилось, что в комнате пошевелились. Несколько секунд он даже серьезно прислушивался. Незнакомец звякнул еще раз, еще подождал и вдруг, в нетерпении, изо всей силы стал дергать ручку у дверей. В ужасе смотрел Раскольников на прыгавший в петле крюк запора и с тупым страхом ждал, что вот-вот и запор сейчас выскочит...

Да что они там, дрыхнут или передушил их кто? Тррреклятые! - заревел он как из бочки. - Эй, Алена Ивановна, старая ведьма! Лизавета Ивановна, красота неописанная! Отворяйте! У, треклятые, спят они, что ли?

И снова, остервенясь, он раз десять сразу, из всей мочи, дернул в колокольчик. Уж, конечно, это был человек властный и короткий в доме.

В самую эту минуту вдруг мелкие, поспешные шаги послышались недалеко на лестнице. Подходил еще кто-то. Раскольников и не расслышал сначала.

Неужели нет никого? - звонко и весело закричал подошедший, прямо обращаясь к первому посетителю, все еще продолжавшему дергать звонок. - Здравствуйте, Кох!

Посетители начали обсуждать, почему дверь не открывают, ведь старуха редко выходила из дома. Когда они решили обратиться к дворнику, чтобы узнать, где может быть старуха, один из посетителей заметил, что дверь заперта на запор изнутри. Они пришли к выводу, что тут что-то не так, и один из них побежал вниз за дворником. Второй посетитель, подождав некоторое время, тоже ушел.

Раскольников вышел из квартиры, спрятался в пустой квартире на третьем этаже, дождался, пока посетители с дворником поднялись по лестнице на четвертый этаж и выбежал из дома на улицу. Умирая со страху, он шел «в нетвердой памяти», не понимая, что творится вокруг. Подойдя к своему дому, он вспомнил о топоре, положил его на место в дворницкой, где снова никого не было. Оказавшись в своей комнате, Раскольников без сил бросился на диван и впал в забытье.

Часть 1
Главный герой - Родион Романович Раскольников, студент, бросивший учебу в университете. Живет в тесной каморке, похожей на гроб, в нищете. Избегает квартирной хозяйки, так как ей должен. Действие происходит летом, в страшную духоту (тема «желтого Петербурга» проходит через весь роман). Раскольников идет к старухе, ссужающей деньги под залог. Старуху зовут Алена Ивановна, живет она со своей сводной сестрой, бессловесным, забитым существом Лизаветой, которая «поминутно ходит беременная»» работает на старуху и находится у нее в полном порабощении. Раскольников приносит в залог часы, по ходу дела запоминая все мельчайшие детали, так как готовится осуществить свой план - убить старуху.

На обратном пути он заходит в распивочную, где знакомится с Семеном Захаровичем Мармеладовым - спившимся чиновником, который рассказывает о себе. Его жена - Катерина Ивановна - от первого брака имеет троих детей. Первый муж был офицер, с которым она сбежала из родительского дома. Играл в карты, бил ее. Потом умер, и ей пришлось от отчаяния и нищеты пойти за Мармеладова, который был чиновником, но потом место потерял. У Мармеладова от первого брака дочь Соня, которая была вынуждена пойти на панель, чтобы хоть как-то прокормиться и прокормить остальных детей. Мармеладов пьет на ее деньги, крадет деньги из дому. Страдает от этого. Раскольников отводит его домой. Скандал дома, Раскольников уходит, неприметно положив на окошко деньги.

Наутро Раскольникову приходит письмо из дома от матери, которая извиняется, что не могла выслать денег. Мать рассказывает о том, что сестра Раскольникова - Дуня - поступила в услужение к господам Свидригайловым. Свидригайлов дурно с ней обходился, потом принялся склонять к любовной связи, обещая всевозможные блага. Жена Свидригайло-ва - Марфа Петровна - подслушала разговор, обвинила во всем Дуню и выгнала из дома. Знакомые отвернулись от Раскольниковых, так как Марфа Петровна раззвонила об этом по всему уезду. Затем все выяснилось (Свидригайлов раскаялся, нашлось негодующее письмо Дуни, слуги признались). Марфа Петровна обо всем рассказала знакомым, отношение изменилось, к Дуне посватался Петр Петрович Лужин, который едет в Петербург, чтобы открыть адвокатскую контору. Раскольников понимает, что сестра продает себя, чтобы иметь возможность помогать брату, и решает помешать браку. Раскольников выходит на улицу и встречается на бульваре с пьяной девушкой, почти девочкой, которую, судя по всему, напоили, обесчестили и выставили на улицу. Рядом прохаживается хлыщ, примеряясь к девочке. Раскольников дает деньги городовому, чтобы тот отвез на извозчике девочку домой. Думает о ее дальнейшей незавидной судьбе. Понимает, что определенный «процент» идет именно по такому жизненному пути, но мириться с этим не хочет. Идет к своему другу Разумихину, по дороге передумывает. Не дойдя до дома, засыпает в кустах.

Ему снится страшный сон о том, что он, маленький, идет с отцом на кладбище, где похоронен младший брат, мимо кабака. Там стоит ломовая лошадь, запряженная в телегу. Из кабака выходит пьяный хозяин лошади - Микола - и приглашает приятелей садиться. Лошадь старая, не может сдвинуть телегу. Микола остервенело хлещет ее кнутом. К нему присоединяются еще несколько человек. Миколка ломом убивает клячу. Мальчик (Раскольников) бросается с кулаками на Миколку, отец его уводит. Раскольников просыпается и думает о том, сможет он убить или нет. Проходя по улице, случайно слышит разговор Лизаветы (сестры старухи) со знакомыми, которые приглашают ее в гости, т. е. старуха завтра останется одна. Раскольников заходит в трактир, где слышит разговор между офицером и студентом, играющими на бильярде, о старухе-процентщице и о Лизавете. Говорят, что старуха мерзкая, кровь из людей сосет. Студент: я бы ее убил, ограбил без зазрения совести, сколько людей пропадает, а подлая старуха и сама не сегодня-завтра умрет.

Раскольников приходит домой, ложится спать. Потом готовится к убийству: пришивает под пальто петлю для топора, заворачивает деревяшку с железкой в бумагу, будто новый «заклад», - отвлечь старуху. Затем крадет в дворницкой топор. Идет к старухе, отдает ей «заклад», незаметно достает топор и убивает процентщицу. После этого начинает шарить по шкафам, сундукам и проч. Внезапно возвращается Лизавета. Раскольников вынужден убить и ее. Тут кто-то звонит в дверь. Раскольников не открывает. Пришедшие замечают, что дверь заперта изнутри на щеколду, и чувствуют неладное. Двое идут вниз за дворником, один остается на лестнице, но потом не выдерживает и тоже спускается. Раскольников выбегает из квартиры. Этажом ниже - ремонт. Посетители с дворником уже поднимаются по лестнице, Раскольников укрывается в квартире, где ремонт. Группа проходит наверх, Раскольников убегает.

Часть 2
Раскольников просыпается, осматривает одежду, уничтожает улики, хочет спрятать взятые у старухи вещи. Приходит дворник, приносит повестку в полицию. Раскольников идет в участок. Оказывается, требуют по делу взыскания денег квартирной хозяйкой. В участке Раскольников видит Луизу Ивановну, содержательцицу публичного дома. Раскольников объясняет столоначальнику, что в свое время обещал жениться на дочери своей квартирной хозяйки, много тратил, надавал векселей. Потом дочь хозяйки умерла от тифа, а хозяйка стала требовать оплаты векселей. Краем уха Раскольников слышит в участке разговор об убийстве старухи - собеседники обсуждают обстоятельства дела...

В участке разговор об убийстве старухи - собеседники обсуждают обстоятельства дела. Раскольников падает в обморок, потом объясняет, что нездоров. Придя из участка, Раскольников берет дома вещи старухи и прячет их под камень в отдаленном переулке. После этого заходит к своему приятелю Разумихину и пытается сумбурно что-то объяснить. Разумихин предлагает помощь, но Раскольников уходит. На набережной Раскольников едва не попадает под экипаж. Какая-то купчиха с дочерью, приняв его за нищего, дает Раскольникову 20 копеек. Раскольников берет, но затем бросает деньги в Неву. Ему показалось, что он теперь полностью отрезан от всего мира. Приходит домой, ложится спать. Начинается бред: Раскольникову мерещится, что бьют хозяйку.

Когда Раскольников очнулся, то увидел у себя в комнате Разумихина и кухарку Настасью, которые ухаживали за ним во время болезни. Приходит артельщик, приносит деньги от матери (35 рублей). Разумихин вексель у квартирной хозяйки забрал, поручился за Раскольникова, что тот заплатит. Покупает Раскольникову одежду. В каморку Раскольникова приходит Зосимов - студент-медик, чтобы осмотреть больного. Говорит с Разумихиным об убийстве старухи-процентщицы. Выясняется, что по подозрению в убийстве арестовали красильщика Миколая, а Коха и Пестрякова (те, что во время убийства пришли к старухе) отпустили. Миколай принес содержателю распивочной футляр с золотыми серьгами, которые якобы нашел на улице. Они с Митрием красили как раз на той лестнице, где жила старуха. Хозяин распивочной начал выведывать и выяснил, что Миколай уже несколько дней пьет, а когда намекнул ему об убийстве, Миколай бросился бежать. Потом его арестовали, когда он хотел в сарае пьяный (перед этим заложил крест) повеситься. Вину свою отрицает, признался только, что не на улице серьги нашел, а за дверью на том этаже, где они красили. Зосимов и Разумихин спорят об обстоятельствах. Разумихин восстанавливает всю картину убийства - и как убийцу застали в квартире, и как он спрятался от дворника, Коха и Пестрякова этажом ниже. В это время к Раскольникову приходит Петр Петрович Лужин. Аккуратно одет, но произвел на Раскольникова не лучшее впечатление. Лужин сообщает, что сестра и мать Раскольникова приезжают. Остановятся в нумерах (дешевая и грязная гостиница), за что Лужин платит. Там же живет знакомый Лужина - Андрей Семеныч Лебезятников.

Лужин философствует о том, что такое прогресс. По его мнению, прогресс движется эгоизмом, то есть личным интересом. Если делиться с ближним последней Рубашкой, то ни у него, ни у тебя рубашки не будет, а оба будете полуголые ходить. Чем богаче и устроеннее отдельный индивид и чем больше таких индивидов, тем богаче и благоустроеннее общество. Разговор снова переходит на убийство старухи. Зосимов говорит, что следователь допрашивает закладчиков, т. е. тех, кто приносил старухе вещи. Лужин философствует о том, почему увеличилась преступность не только среди «низших классов», но и среди относительно обеспеченных. Раскольников говорит, что «по вашей же теории вышло» - если каждый за себя, то и людей резать можно. «А правда, что вы говорили, будто жену лучше из нищеты брать, чтобы потом над ней лучше властвовать?» Лужин возмущается и говорит, что эти сплетни распускает мать Раскольникова. Раскольников ругается с Лужиным и грозит спустить его с лестницы. После того как все разошлись, Раскольников одевается и идет бродить по улицам. Попадает в переулок, где располагаются публичные дома и т. д. Думает о приговоренных к смерти, которые перед казнью готовы согласиться жить на пространстве в метр, на скале, только бы жить. «Подлец человек. И подлец тот, кто его за это подлецом называет». Раскольников идет в трактир, там читает газеты. К нему подходит Заметов (тот, что был в участке, когда Раскольников упал в обморок, а потом приходил к Раскольникову во время его болезни, знакомый Разумихина). Разговаривают о фальшивомонетчиках. Раскольников чувствует, будто Заметов его подозревает. Рассказывает, как сам поступил бы на месте фальшивомонетчиков, потом - о том, что бы сделал с вещами старухи, если бы ее убил. Затем спрашивает напрямик: «А что если это я убил старуху и Лизавету? Ведь вы меня подозреваете!» Уходит. Зосимов уверен, что подозрения относительно Раскольникова неправильны.

Раскольников сталкивается с Разумихиным. Тот приглашает Раскольникова на новоселье. Тот отказывается и просит, чтобы все оставили его в покое. Идет по мосту. Какая-то женщина у него на глазах пытается покончить жизнь самоубийством, прыгнув с моста. Ее вытаскивают. У Раскольникова мелькает мысль о самоубийстве. Он идет на место преступления, пытается расспросить рабочих и дворника. Те его выгоняют. Раскольников идет по улице, гадая, идти в полицию или нет. Вдруг слышит крики, шум. Идет на них. Человека раздавило экипажем. Раскольников узнает Мармеладова. Несут его домой. Дома жена с тремя детьми: две дочки - Поленька и Лидочка - и сын. Мармеладов умирает, посылают за священником и за Соней. У Катерины Ивановны истерика, она обвиняет умирающего, людей, бога. Мармеладов пытается перед смертью попросить прощения у Сони. Умирает. Перед уходом Раскольников отдает все оставшиеся у него деньги Катерине Ивановне, говорит Поленьке, которая догоняет его со словами благодарности, чтобы она помолилась за него. Раскольников понимает, что жизнь его еще не кончилась. «Разве я сейчас не жил? Не умерла еще моя жизнь со старою старухой!» Идет к Разумихину...

Не умерла еще моя жизнь со старою старухой!» Идет к Разумихину. Тот, несмотря на новоселье, провожает Раскольникова домой. Дорогой рассказывает, что Заметов и Илья Петрович подозревали Раскольникова, а теперь Заметов раскаивается, и что Порфирий Петрович (следователь) желает познакомиться с Раскольниковым. у Зосимова какая-то своя теория, что Раскольников сумасшедший. Раскольников и Разумихин приходят в каморку Раскольникова и застают там его мать и сестру. Раскольников делает несколько шагов назад и падает в обморок.

Часть 3
Раскольников приходит в себя, говорит, что он выгнал Лужина, просит сестру не выходить за него замуж, так как это жертва. «Или я, или Лужин». Мать и сестра в панике, Разумихин их утешает, говорит, что сам все устроит, что будет ухаживать за больным. Разумихин влюбляется в Дуню, пытается отговорить от брака с Лужиным. «Он соглядатай и спекулянт, ... жид и фигляр, и это видно. Ну пара ли он вам?» Затем Разумихин идет проведать Раскольникова, но после этого возвращается к Дуне и ее матери и приводит к ним Зосимова, который тоже пытается их утешить, говоря, что у больного все в норме, только есть признаки некой мономании. На следующее утро Разумихин снова идет в нумера и рассказывает сестре и матери Раскольникова всю историю с болезнью. Затем узнает, что Лужин должен был встретить их на вокзале, но вместо этого прислал лакея, пообещав прийти на следующее утро. Но и утром прислал записку, где настаивает на том, чтобы при нем не принимали Раскольникова, передает о том, что Раскольников отдал всю сумму, которую мать с таким трудом собирала, пьянице, задавленному каретой, у которого дочь - «девица отъявленного поведения». Дуня говорит, что Родю надо обязательно позвать. Они идут к Раскольникову, застают там Зосимова.

Раскольников рассказывает о Мармеладове, объясняет, почему отдал деньги. Пульхерия Александровна упоминает, что умерла Марфа Петровна Свидригайлова, возможно, из-за того, что Свидригайлов ее избил. Раскольников вспоминает, как он влюбился в дочку хозяйки и хотел жениться. Она была дурнушка, всегда больная, мечтала о монастыре и любила нищим подавать. Затем Раскольников снова повторяет: «Или я, или Лужин». Раскольникову показывают письмо Лужина и просят непременно быть сегодня вечером. Внезапно к Раскольникову приходит Соня Мармеладова с приглашением от Катерины Ивановны на поминки. Раскольников говорит, что будет. Мать с сестрой уходят, гадая, что все это значит. Раскольников говорит Разумихину, что у старухи-процентщицы в закладе были его часы, доставшиеся от отца, и сестрино колечко, которое та подарила ему на память, и что он хочет их получить обратно. Разумихин советует пойти к Порфирию Петровичу. Раскольников провожает до угла Соню, за ними следит какой-то незнакомец, идет незаметно до Сониного обиталища (Свидригайлов). Раскольников и Разумихин идут к Порфирию. У того сидит Заметов. Говорят о часах и кольце, затем о сущности преступлений.

Раскольников не согласен с социалистами, которые все преступления объясняют дурным общественным устройством, против которого протестует личность, совершая преступление. Выходит, что стоит какой-нибудь «математической голове» выдумать хорошую социальную систему, так все сразу и устроится. Но это противоречит живому процессу жизни, живая душа жизни потребует, взбунтуется. Оттого-то социалисты так и не любят истории. Спорят. Порфирий Петрович упоминает статью Раскольникова «О преступлении», вышедшую в журнале два месяца назад, которую он написал, когда выходил из университета. Суть статьи состоит в том, что все люди делятся на две категории - обыкновенных, «тварей дрожащих», и людей необыкновенных, «право имеющих». Люди необыкновенные - наполеоны, Магометы, солоны - были преступниками хотя бы уже только потому, что давали новый закон, тем самым отвергая старый. Если бы у Ньютона на пути стояло несколько человек, препятствующих обнародованию его законов, он имел бы полное право их устранить. Речь идет не о том, что надо резать людей направо и налево, но о праве на преступление. Все люди необыкновенные, и даже лишь чуть-чуть из общей колеи выходящие и способные сказать новое слово, должны быть непременно преступниками. Ничего обидного для людей обыкновенных в том, что они «материал», нет, это закон жизни. Люди обыкновенные - господа настоящего, они сохраняют мир и умножают его численно, необыкновенные - двигают мир и ведут его к цели. Любые жертвы и преступления могут быть оправданы величием цели, ради которой совершались. Порфирий спрашивает, как отличить одних от других, «может, знаки какие от рождения на теле есть». Раскольников отвечает, что людей необыкновенных, способных сказать что-то новое, рождается до странности мало, что все остальные только и существуют для того, чтобы когда-нибудь выделить из своей среды такого, на тысячу, на миллион одного. Если же человек обыкновенный захочет вести себя как «право имеющий», то у него ничего не получится, он не сможет пойти по пути преступления до конца, потому что слаб и покорен от природы. Остановится на полпути, каяться начнет и т. д.

Разумихин ужасается тому, что Раскольников своей теорией разрешает «кровь по совести проливать», что, по его мнению, страшнее официального разрешения резать людей. Порфирий Петрович с ним соглашается и спрашивает Раскольникова, не считал ли он сам себя, когда писал статью, человеком необыкновенным («Кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает.. еобыкновенным («Кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает?»). Раскольников отвечает вызывающе, Заметов усмехается: «Уж не Наполеон ли какой будущий нашу старуху-процентщицу укокошил?» Порфирий приглашает назавтра Раскольникова прийти в контору. Раскольников и Разумихин уходят, дорогой говорят о том, что Порфирий Раскольникова явно подозревает. Подходят к нумерам, где остановились мать и сестра Раскольникова. Внезапно Раскольников, оставив Разумихина, бросается домой, чтобы обшарить дыру в обоях, куда он после убийства прятал старухины вещи - не затерялось ли чего. Там он ничего не находит, но, выходя из дома, замечает какого-то мещанина, который выспрашивает о нем дворника. Раскольников догоняет его, спрашивает, что ему нужно. Тот в ответ говорит «Убивец!» и уходит.

Раскольников возвращается к себе. Размышляет над своим состоянием. «Я убить-то убил, но переступить не переступил, на этой стороне остался. Я не человека убил, я принцип убил». Раскольников понимает, что он «тварь дрожащая», потому что рассуждает о том, правильно он сделал или нет. «Право имеющий» не рассуждает, он идет, не оглядываясь, как Наполеон. Настоящий властелин не задумываясь «тратит» полмиллиона войска в московском походе, «забывает» армию в Египте, и после смерти ему возводят памятники и славят. Раскольников понимает, что своим поступком отрезал себя от матери, сестры, Сони - всех кротких, бедных, т. е. тех, кого называл «тварями дрожащими», но не смог внутренне очерстветь, перешагнуть через них. Раскольникову снится кошмар - старуха-процентщица жива и смеется над ним. Он пытается убить ее, но со всех сторон люди, они смотрят и молчат. Раскольников просыпается и видит у себя в комнате человека. Это Аркадий Иванович Свидригайлов.

Часть 4
Свидригайлов рассказывает Раскольникову о смерти своей жены, уверяя, что ни в чем не виноват, что с Дуней тоже вышло все случайно, что он имел самые лучшие намерения, а женщины иногда «очень любят быть оскорбленными, несмотря на все видимое негодование». Жену он лишь два раза хлыстиком стегнул, «но ведь есть такие женщины, с которыми и самый что ни на есть прогрессист за себя поручиться не сможет... Про чтение-то письма (Дуняшиного) слыхали?».

Свидригайлов рассказывает, что был в юности шулером, кутил, делал долги. За долги же его посадили в тюрьму. Тут же и подвернулась Марфа Петровна, которая выкупила его из тюрьмы за «тридцать тысяч сребреников». Жили в деревне 7 лет безвыездно, а она все это время документ об этих 30 тысячах на чужое имя держала, на случай, если он вздумает взбунтоваться. Но это Свидригайлова не стесняло, Марфа Петровна на именины подарила ему и этот документ, и приличную сумму денег. Свидригайлов рассказывает, что ему уже трижды являлось привидение Марфы Петровны. Свидригайлов сам говорит о себе, что он, возможно, болен, что он человек «развратный и праздный», но что между ним и Раскольниковым есть много общего. Он предлагает Раскольникову помощь в том, чтобы расстроить свадьбу Дуни и Лужина. Ссора с женой у Свидригайлова вышла из-за того, что она «состряпала» эту свадьбу.

Свидригайлов говорит, что ему от Дуни ничего не надо, что он единственно хочет, чтобы она не выходила за Лужина, и в качестве компенсации готов ей дать 10 тысяч рублей. Просит Раскольникова передать это Дуне. Говорит, что и Марфа Петровна упомянула ее в завещании (3 тысячи рублей). Просит об одной встрече с Дуней, говоря, что скоро женится на «одной девице» или «отправится в вояж» (подразумевается самоубийство). Уходит. Раскольников с Разумихиным идут к Дуне и матери в нумера. Туда же приходит Лужин. Напряженная атмосфера. Мать и Лужин говорят о Свидригайлове и его жене. Лужин сообщает историю, со слов покойной Марфы Петровны, о том, как Свидригайлов был в знакомстве с какой-то Ресслих, процентщицей. У той жила дальняя родственница, лет четырнадцати, глухонемая. Ее нашли на чердаке повесившейся. Поступил донос, что якобы Свидригайлов «жестоко оскорбил ее», что и послужило причиной самоубийства. Стараниями и деньгами Марфы Петровны донос был ликвидирован. Лужин рассказывает о слуге Филиппе, которого якобы Свидригайлов истязаниями также довел до самоубийства. Дуня возражает, что Филипп был ипохондрик, «домашний философ», и удавился скорее от насмешек, а не от истязаний Свидригайлова, который при ней, напротив, со слугами обращался хорошо и те его уважали, хотя и винили в смерти Филиппа. Раскольников сообщает, что Свидригайлов был у него, что Марфа Петровна оставила Дуне по завещанию деньги. Начинается выяснение недоразумения между Раскольниковым и Лужиным.

Происходит скандал. Лужина выгоняют, так как выясняется, что он клеветник (его интерпретация того, почему Раскольников отдал Соне деньги). Лужин уходит, негодуя и вынашивая планы мести. Он специально собирался взять в жены девушку бедную, чтобы ее облагодетельствовать и тем самым над ней безраздельно властвовать. Кроме того, он рассчитывал с помощью жены сделать карьеру, так как отлично понимал, что в петербургском обществе красивая и умная женщина будет привлекать к себе внимание и способствовать его продвижению по службе. Теперь из-за Раскольникова все рухнуло, раскольников тем временем рассказывает Дуне и матери о предложении Свидригайлова, добавляя, что, по его мнению, от Свидригайлова ничего хорошего ждать не приходится. Разумихин радуется «отставке» Лужина и начинает развивать идеи о том, что на эти деньги плюс его, Разумихина, тысячу, доставшуюся от дяди, можно заняться книгоизданием и т... нает развивать идеи о том, что на эти деньги плюс его, Разумихина, тысячу, доставшуюся от дяди, можно заняться книгоизданием и т. д. Раскольников вспоминает об убийстве и уходит, говоря родным, что, быть может, они в последний раз видятся. Разумихин догоняет его, Раскольников просит не оставлять мать и сестру.

Затем Раскольников направляется к Соне. Бедная комната с убогой обстановкой. Говорят о Мармеладове и Катерине Ивановне. Соня любит их, несмотря ни на что, и жалеет. У Катерины Ивановны чахотка, и она должна скоро умереть. Раскольников говорит, что дети попадут на улицу и с Полечкой станет то же, что с Соней. Та не хочет в это верить и говорит, что бог не допустит. Раскольников возражает, что бога нет. Затем встает перед ней на колени, а на протесты Сони отвечает, что он не ей поклонился, а «всему страданию человеческому». Затем спрашивает, почему Соня не кончает жизнь самоубийством. «А с ними-то что будет?» - отвечает Соня. Раскольников понимает, что видит перед собой чистое существо, которое сумело остаться духовно незамаранным, несмотря на окружающую его грязь. Соня часто молится богу, а на комоде Раскольников замечает Евангелие, которое, как выясняется, Соне подарила Лизавета, сестра убитой старухи-процентщицы. Соня дружила с ней, служила по убитой панихиду.

Раскольников просит Соню почитать Евангелие. Та читает эпизод о воскресении Лазаря (которого Иисус возвратил к жизни). Раскольников говорит Соне: «Пойдем вместе, мы оба прокляты». «Надо сломать все и страдание взять на себя. Свободу и власть... главное - власть! Над всею дрожащею тварью и надо всем муравейником! Если не приду завтра, про все услышишь сама, и тогда припомни все мои теперешние слова... Если же приду завтра, то скажу тебе, кто убил Лизавету». Уходит. В соседней комнате в это время находится Свидригайлов и подслушивает. На следующее утро Раскольников идет в отделение пристава следственных дел - к Порфирию Петровичу. Порфирий Петрович очень хитер, умеет распутывать самые сложные дела, и Раскольников знает это. Порфирий Петрович вникает в психологию Раскольникова. Рассказывает, как люди совершают преступления, на чем и как попадаются - один «натуры своей не рассчитал, все прекрасно сделал, а потом в неподходящий момент в обморок хлопнулся». Раскольников понимает, что его подозревают в убийстве, кричит: «Не позволю!» Порфирий Петрович говорит, что знает, как Раскольников ходил после убийства на квартиру старухи, разговаривал с дворником и т. д. Раскольников кричит, чтобы Порфирий Петрович «подавал факты», почти выдает себя. Внезапно в комнату врывается арестованный Миколай и признается, что он убил старуху и ее сестру. Порфирий Петрович в растерянности. Раскольников уходит. Но Порфирий Петрович говорит ему, что они еще увидятся. Перед выходом Раскольников встречает мещанина, который при прошлой встрече назвал его «убивец». Мещанин просит у Раскольникова прощения за « злобные мысли ». Раскольников на похороны Мармеладова опоздал.

Часть 5
У Лужина из-за расстроенной женитьбы большие убытки (неустойка за квартиру, невозвращенный задаток за новую мебель и т. д.). Лужин - среди приглашенных на поминки, а также его сосед Андрей Семенович Лебезятников, «прогрессист», имеющий отношение к «кружкам», хотя «пошленький, простоватенький человек» . Его Лужин также хотел использовать в своей карьере, «заискивая у молодого поколения». Лебезятников говорит с Лужиным о «прогрессивных» идеях - эмансипации, гражданском браке, «коммунах» (Достоевский высмеивает все это), считает, что его призвание в жизни - «протестовать» против всех и вся. Несмотря на это, он говорит о Соне хорошо. Лужин просит Лебезят-никова привести Соню. Тот приводит. Лужин до этого считал на столе деньги и по приходе Сони дает ей 10 рублей под видом помощи.

Катерина Ивановна пребывает в раздраженном состоянии, т. к. почти никто из приглашенных на поминки не явился, в том числе и Лужин с Лебезятниковым. Во время поминок происходит скандал между Катериной Ивановной и Амалией Ивановной, квартирной хозяйкой. В разгар перебранки появляется Лужин. Он обвиняет Соню в том, что она украла у него 100 рублей. Соня отвечает, что ничего не брала, только 10 рублей, которые ей Лужин сам дал, и возвращает ему деньги. Лужин настаивает, что у него пропал 100-рублевый банкнот. Катерина Ивановна защищает Соню, выворачивает ей карманы, чтобы показать, что в них ничего нет. Из кармана выпадает 100 рублей. Пришедший в это время Лебезятников свидетельствует, что Лужин сам подсунул эти 100 рублей Соне в карман, и готов принять в этом присягу. Раньше Лебезятников думал, что Лужин хочет сделать благодеяние, но незаметно, поэтому Лебезятников молчал.

Раскольников объясняет присутствующим, что Лужин хотел таким образом поссорить его с семьей, доказав, что Соня, которую Раскольников защищал и которой помогал, - воровка. Тогда бы Лужин восстановил свои намерения на брак с Дуней, как человек, предупреждавший ее о «характере этой девицы» заранее. Лужин понимает, что попался, но не показывает этого, принимает наглый вид, ускользает из комнаты, собирает свои вещи и съезжает с квартиры. Квартирная хозяйка гонит и Катерину Ивановну с детьми. Та со словами «я найду справедливость» собирается идти на улицу. Раскольников уходит, отправляется к Соне. Признается ей, что убил старуху и Лизавету. Соня плачет, говорит: «Что вы это над собой сделали!» - имея в виду то, что Раскольников, будучи человеком, попытался преступить общечеловеческие законы... ли!» - имея в виду то, что Раскольников, будучи человеком, попытался преступить общечеловеческие законы. Соня говорит, что пойдет за Раскольниковым в каторгу. Раскольников рассказывает ей о своей теории. «Я ведь только вошь убил». Соня: «Это человек-то вошь?» Раскольников: «Это закон людской. Людей не переделать. Власть дается только тому, кто посмеет наклониться и взять ее. Надо только посметь. И я захотел осмелиться. Беда в том, что человек не вошь для меня, он вошь для того, кто и не задумывается над этим вопросом. Выходит, я не имел права, т. к. я точно такая же вошь, как все. Я себя убил, а не старушонку. Что теперь делать?» Соня говорит, что «надо пойти на перекресток» и сказать людям «я убил», покаяться перед ними. Тогда бог опять жизнь пошлет. Раскольников возражает, что ему не в чем каяться, что люди сами друг друга миллионами изводят, что они сами подлецы и что он «еще поборется», что, возможно, он рано себя осудил, что он, может быть, «человек, а не вошь». Соня предлагает дать Раскольникову крест, который достался ей от Лизаветы. Раскольников хочет взять, но в следующий момент говорит, что «потом».

Приходит Лебезятников, сообщает, что Катерина Ивановна ходила к генералу - начальнику покойного мужа, ее выгнали, вышел скандал. Теперь она «шьет детям какие-то шапочки, чтобы ходить по дворам, крутить шарманку и собирать подаяние». Она надевает на голову драдедамовый платок (тот самый, которым укрывала Соню, когда та в первый раз вернулась с панели и Катерина Ивановна на коленях просила у нее прощения). Раскольников идет домой. Туда приходит Дуня, говорит, что Разумихин рассказал ей все, она теперь знает, что Раскольникова преследуют по подозрению в убийстве, но она не верит. Раскольников отвечает, что Дмитрий Прокофьевич Разумихин очень хороший человек и способен сильно любить, потом прощается с сестрой. Идет бродить по улицам. Встречается с Лебезятниковым, Который говорит, что Катерина Ивановна ходит по улицам, «бьет в сковороду, а детей заставляет плясать». Соня ходит за ней, уговaривая вернуться домой. Катерина Ивановна не соглашается, говоря «достаточно мы тебя мучили». Раскольников идет на указанную улицу и тоже пытается вразумить Катерину Ивановну, но та не слушает. Какой-то чиновник с орденом дает ей 3 рубля. Приходит городовой, требует «прекратить безобразие». Дети, испугавшись, пытаются убежать. Катерина Ивановна бежит за ними, но падает, у нее открывается горловое кровотечение. Катерину Ивановну при помощи городового и чиновника относят домой к Соне. Сбегаются соседи, среди них - Свидригайлов. Катерина Ивановна бредит, потом умирает. Свидригайлов говорит, что похороны берет на себя, что детей устроит в сиротские заведения и положит каждому до совершеннолетия по 1500 рублей. Просит передать Дуне, что он так употребил ее деньги. На вопрос Раскольникова, что это он так расщедрился, Свидригайлов отвечает его же словами, что иначе «Полечка по той же дороге, что и Соня, пойдет». Затем говорит, что живет через стенку от Сони и что Раскольников его чрезвычайно заинтересовал.

Часть 6
После смерти Катерины Ивановны прошло 3 дня. Раскольников встречался несколько раз со Свидригайловым, но не говорил о главном. Свидригайлов удачно пристроил детей Катерины Ивановны, служит по ней в день по две панихиды. Раскольников с Разумихиным говорят о Дуне и Пульхерии Александровне (матери Раскол ьникова). Разумихин вскользь упоминает о признавшемся в убийстве Николае. Раскольников понимает, что Порфирий Петрович знает, что Николай на самом деле не виноват. Раскольников сидит у себя дома. К нему приходит Порфирий Петрович, рассказывает, как из подозрений, косвенных данных у него выросла убежденность в виновности Раскольникова. Оказывается, он и с обыском на квартире Раскольникова был, когда тот в беспамятстве лежал, и слухи специально распускал, ожидая, что Раскольников клюнет и сам придет.

Постепенно все совпало до мелочей, а Николка - человек набожный, «фантаст», жил у какого-то божьего старца в свое время, сектант. Решил «за других пострадать». Раскольников: «Так кто же убил?» Порфирий Петрович: «Вы». Раскольников: «Почему тогда не арестуете?» Порфирий Петрович: «Доказательств нет пока. Но обязательно вас арестую. Поэтому, пока не поздно, явитесь с повинной. Сбавка будет, я помогу. Впереди ещё много жизни будет. Ведь вы совсем не такой подлец, по крайней мере-долго себя не морочили (теорией), сразу «до последних столбов» дошли. А «жизнь вынесет на берег, на ноги поставит», на какой берег - не ясно, но вынесет непременно. Обретите бога - и все будет по плечу. «Станьте солнцем - и вас все увидят». Раскольников: «Когда вы меня арестуете?» Порфирий Петрович: «Дня через два. Если вы руки на себя наложить захотите, то оставьте записку, что и как». Порфирий Петрович уходит. Раскольников отправляется к Свидригайлову, который для Раскольникова до сих пор загадка. Он встречает Свидригайлова в трактире. Говорят. Свидригайлов рассказывает, что приехал в Петербург «на предмет женщин». «Пусть это разврат, но в нем есть что-то постоянное. Во всем надо держать веру, расчет, хоть и подлый. Иначе бы застрелиться пришлось». Раскольников: «Нер-зость окружающей обстановки на вас не действует? Уже не можете остановиться?» Свидригайлов в ответ рассказывает о своей жизни. Марфа Петровна выкупила его из тюрьмы. «Знаете, до какой степени одурманения может иногда полюбить женщина... т иногда полюбить женщина?»

Свидригайлов сразу сказал ей, что «совершенно верен быть ей не может». «После долгих слез состоялся между нами такого рода контракт:
1. Я никогда не оставлю Марфу Петровну и всегда пребуду ее мужем.
2. Без ее позволения не отлучусь никуда.
3. Постоянной любовницы не заведу.
4. За это Марфа Петровна позволяет мне иногда приглянуть на сенных девушек, но не иначе как с ее секретного ведома.
5. Боже сохрани меня полюбить женщину из нашего сословия.
6. Если меня посетит большая страсть, я должен открыться Марфе Петровне.

Ссоры были частые, но все кончалось хорошо, т. к. Марфа Петровна была женщина умная, а я большей частью молчал и не раздражался. Но вашей сестрицы она снести не смогла, хотя сама ввела в дом, была расположена к ней необычайно и даже сама мне расхваливала. Марфа Петровна рассказала Авдотье Романовне обо мне всю подноготную, включая слухи и сплетни (она любила всем подряд на меня жаловаться). Я видел, что, несмотря на отвращение, Авдотья Романовна меня жалеет (а тут сразу возникает желание исправить, спасти, образумить). Авдотья Романовна такой человек, что сама ищет, какую бы ей муку принять. В это время привезли симпатичную сенную девушку Парашу. Она была глупа и подняла крик. Авдотья Романовна пришла и потребовала, чтобы я оставил Парашу в покое. Я прикинулся пораженным, смущенным и т. д. - сыграл роль недурно. Авдотья Романовна взялась меня «просвещать». Я прикинулся жертвой судьбы и прибегнул к испытанному средству - лести. А ведь даже весталку можно соблазнить лестью. Но я был слишком нетерпелив и все испортил. Мы разошлись. Я сделал еще одну глупость: стал издеваться над ее «пропагандой», появилась на сцене Параша, и не одна она. Начался содом. Но ночами мне снилась она. Тогда я решил предложить ей все свои деньги (приблизительно 30 тысяч) и бежать со мной в Петербург. Марфа Петровна состряпала свадьбу Авдотьи Романовны с Лужиным, а это было, по существу, то же самое». Раскольников: «Моя сестра терпеть вас не может». Свидригайлов: «Вы уверены? Но это не важно. Я женюсь. На шестнадцатилетней». Рассказывает, какой это «еще не развернувшийся бутончик» - «робость, слезинки стыдливости». Родители благословили. Свидригайлов: «Подарил ей драгоценностей и, оставшись наедине, грубо усадил к себе на колени. А она: «Буду вам верной женой, сделаю счастливым, только хочу иметь от вас уважение. И подарков не надо». Женюсь непременно, хоть ей всего 16, а мне 50». Рассказывает, как соблазнил еще одну случайно встретившуюся ему девочку, приняв на себя заботы опекунства. В конце говорит Раскольникову: «Не возмущайтесь, вы и сами порядочный циник». Собирается уходить, но Раскольников не отпускает его от себя, считая, что у него дурные намерения относительно Дуни. Свидригайлов говорит, что Сони нет дома (Раскольников собирался зайти к ней извиниться, что не был на похоронах Катерины Ивановны) - она пошла к содержательнице сиротского приюта, куда Свидригайлов поместил младших детей и рассказал содержательнице всю историю. Та назначила Соне встречу. Потом Свидригайлов намекает Раскольникову на подслушанный разговор с Соней. Раскольников говорит, что подло подслушивать у дверей. Свидригайлов: «Если вы действительно считаете, что у дверей нельзя подслушивать, а старушонок можно лущить чем попало, уезжайте скорее в Америку. На дорогу я денег вам дам. Бросьте нравственные вопросы, иначе и соваться не надо было».

Идут к Свидригайлову. Свидригайлов берет деньги, предлагает Раскол ьникову ехать кутить на острова. Раскольников уходит. Свидригайлов, отъехав несколько метров, слезает с извозчика и тоже не едет. Раскольников сталкивается на мосту с Дуней, но не замечает ее. Поблизости - Свидригайлов. Он делает знаки Дуне, и она подходит к нему. Свидригайлов просит ее пойти с ним, обещая показать «кое-какие документы» и говоря, что «кое-какая тайна ее брата находится у него в руках». Приходят к Соне. Ее по-прежнему нет дома. Заходят к Свидригайлову. Свидригайлов говорит, что подслушал разговор между Раскольниковым и Соней, открывает Дуне, что ее брат - убийца, рассказывает о его «теории». Дуня отвечает, что сама хочет увидеть Соню и выяснить, так ли все. Свидригайлов говорит, что всего одно ее слово - и он спасет Раскольникова, признается, что любит Дуню. Она отвергает его. Тогда Свидригайлов заявляет, что дверь заперта, соседей нет, и он может сделать с ней все, что захочет. Дуня достает из кармана револьвер (взятый у Свидригайлова же еще в деревне, когда он давал ей уроки стрельбы). Свидригайлов идет к ней, Дуня стреляет, пуля оцарапала Свидригайлову голову. Дуня стреляет еще раз - осечка. Свидригайлов: «Зарядите - я подожду». Дуня отбрасывает револьвер. Свидригайлов обнимает ее, Дуня снова просит ее отпустить. Свидригайлов: «Не любишь?» Дуня: «Нет, и не полюблю никогда». Свидригайлов ее отпускает, потом берет револьвер и уходит. Весь вечер кутит, потом идет к Соне, говорит: «Я, быть может, в Америку уеду, потому делаю последние распоряжения». Говорит, что детей пристроил, потом дает Соне 3 тысячи в подарок со словами: «У Раскольникова две дороги - или пуля в лоб, или по Владимирке (т. е. на каторгу). А если на каторгу вы за ним пойдете, то и деньги пригодятся». Уходит. В дождь, в полночь приходит на квартиру своей невесты, говорит, что должен уехать по важному делу, оставляет ей 15 тысяч рублей.

Затем бродит по улицам, заходит в дрянную гостиницу, спрашивает номер... дрянную гостиницу, спрашивает номер. Сидит в темноте, вспоминает свою жизнь: девочку-утопленницу, Марфу Петровну, Дуню. Ему снится, что где-то в коридоре он подбирает брошенную пятилетнюю девочку. Приводит к себе, укладывает спать, потом хочет уйти, но вспоминает о девочке и возвращается к ней. Но девочка не спит, она нахально подмигивает ему, недвусмысленно тянет к нему руки, развратно ухмыляется. Свидригайлов в ужасе просыпается. Пишет на листке из записной книжки несколько строк, потом идет на улицу, доходит до пожарной каланчи и в присутствии пожарника (чтобы был свидетель) стреляется. Раскольников приходит к матери. Она с гордостью читает его статью в журнале, которую принес Разумихин, хотя и не понимает ее содержания. Раскольников прощается с матерью, говорит, что ему надо уехать. «Любите меня всегда, что бы со мной ни случилось». Идет к себе, там встречает Дуню. Раскольников говорит, что «идет предавать себя». Дуня: «Разве ты, идучи на страдание, не смываешь уже вполовину свое преступление?» Раскольников: «Преступление?! Я убил старушонку-процентщицу, гадкую, зловредную вошь. А то, что иду признаваться, - это мое малодушие, просто от низости и бездарности решаюсь. Да еще из выгоды - явка с повинной». Дуня: «Но ведь ты кровь пролил». Раскольников: «Ее все проливают, за нее потом в Капитолии венчают. Я бы потом сделал сотни, тысячи добрых дел вместо одной глупости, я просто хотел этой глупостью поставить себя в независимое положение, первый шаг сделать. Но я первого шага не выдержал, так как подлец. Если бы мне удалось, то меня бы увенчали, а теперь - в капкан».

Раскольников прощается с Дуней, идет по улице, думает: «Неужели в эти будущие 15-20 лет так уж смирится душа моя, я с благоговением буду хныкать перед людьми, называя себя ко всякому слову разбойником? Да, именно, именно! Для этого-то они и ссылают меня теперь, этого-то им и надобно... Всякий из них подлец и разбойник уже по натуре своей. А попробуй обойти меня ссылкой, и они все взбесятся от благородного негодования». Раскольников понимает, что все так и будет - 20 лет беспрерывного гнета добьют его окончательно, ведь и вода камень точит, но Раскольников все равно идет сдаваться. Вечером Раскольников приходит к Соне, застает там Дуню. Раскольников просит у Сони крест, та отдает ему крест Лизаветы. Раскольников идет в контору. Там узнает, что Свидригайлов застрелился. Раскольникову дурно, он выходит на улицу. Там стоит Соня. Он идет обратно в контору и признается в убийстве.

Эпилог
Сибирь. Острог. В результате всех смягчающих обстоятельств (болезнь, не воспользовался деньгами, явка с повинной, когда Миколай уже сознался в убийстве (Порфирий Петрович сдержал слово и о своих подозрениях и визите к Раскольникову умолчал), выяснилось, что когда-то Раскольников спас двоих детей во время пожара, на свои деньги почти год содержал больного сокурсника и проч.)

Раскольникову дали всего восемь лет. Дуня вышла за Разумихина. В числе приглашенных были Зосимов и Порфирий Петрович. Пульхерия Александровна заболела (психическое расстройство) - поэтому ей не говорили, что с ее сыном. Соня поехала в Сибирь. По праздникам видится у ворот острога с Раскольниковым. Раскольников болен. Но ни страдания, ни тяжелая работа не сломили его. Он не раскаялся в своем преступлении. В одном он считал себя виновным - что не выдержал преступления и сделал явку с повинной. Страдал, что не убил себя, как Свидригайлов. В остроге все преступники очень дорожили своей жизнью, что удивляло Раскольникова. Его никто не любил, даже ненавидели. Одни говорили: «Ты барин! Тебе ли было с топором ходить!» Другие: «Ты безбожник! Ты в бога не веруешь! Убить тебя, надо!», хотя сами были во много раз преступнее его. Зато все полюбили Соню, хотя она у них не заискивала.

В бреду Раскольникову чудилось, что весь мир должен погибнуть из-за болезни, будто есть микроб, точнее духи, одаренные умом и волей, которые вселяются в людей, делая их бесноватыми и сумасшедшими, хотя зараженные считают себя умными и неколебимыми в истине. Люди заражаются, начинают убивать друг друга, пожирать, как пауки в банке. Выздоровев, Раскольников узнает, что Соня заболела. Он в тревоге, но болезнь оказалась неопасной. Соня присылает записку, что придет его повидать на работе. Раскольников утром идет на «работы», видит дальний берег реки (перекличка с «берегом», o котором говорил Порфирий Петрович), где «была свобода, где жили люди, не похожие на здешних, там как бы самое время остановилось, точно не прошли времена Авраама и стад его». Приходит Соня. Раскольников бросается к ее ногам, плачет, понимает, что бесконечно любит ее. Раскольникову оставалось еще семь лет каторги, но он чувствовал, что воскрес (перекличка с воскрешением Лазаря). Непонятно почему, но отношение каторжников изменилось (сравни слова Порфирия Петровича: «Стань солнцем - и все тебя увидят»). Раскольников понимает, что «наступила жизнь», под подушкой у него лежит Евангелие.

Узнав, что Свидригайлов богат, родители не посмотрели на его более чем 30-летнюю разницу со своей дочкой и согласились на брак между ними. Похоть Свидригайлова разожгла именно юность и невинность его новой невесты. Приезжая к ней, он бесцеремонно сажает её к себе на колени. Расположил её к себе богатыми подарками. Но втайне от этой семьи познакомился с другой такой же, где такая же девочка-ребёнок. Благодаря щедрости его и там уже принимают с восторгом.

Раскольников морщится от этих «низких анекдотов»: «Значит, именно эта чудовищная разница лет и развития возбуждает в вас сладострастие?!» – Свидригайлов в ответ хохочет: «Да что вы, Шиллер наш, в добродетель-то так всем дышлом въехали? Слышать ваши вскрикивания – наслаждение! Не застрелиться ли вам? Что, аль не хочется?»

Глянув на часы, Свидригайлов говорит, что ему пора идти.

Соня надевает на него и на себя кресты (на себя – Лизаветин, они поменялись с ней, когда та была ещё жива). Раскольников даёт надеть на себя крест, зло усмехаясь.

Соня хочет идти вместе с ним, но он не позволяет. Идёт один к «конторе» в сильном волнении, пытаясь отвлечься разглядыванием уличных сценок. Но недалеко от цели вдруг поворачивает в сторону, идёт к Сенной и на середине площади вдруг вспоминает слова Сони: «Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух: "Я убийца!"».

В тоске и дрожи Раскольников бросается в возможность этого цельного, полного ощущения. Всё разом в нем смягчается, льются слезы. Он становится на колени, целует землю. Но вокруг слышны насмешки над ним, как над пьяным – и от этого слова: «Я убил!», уже готовые слететь с языка, так и замирают на нём. (См. Сцена на Сенной площади .)

Он замечает: Соня всё-таки идёт поодаль за ним. Заходит в контору. Ноги не идут, но он подгоняет сам себя.

В комнате писарей Раскольников вдруг видит Пороха. «А-а-а! М-мае п-пач-тенье! Родион Романыч, кажется? – дружелюбно обращается тот к нему. – Мне после той нашей встречи рассказали, что вы молодой литератор и даже ученый… Я, признаюсь, хотел даже к вам идти объясниться… А дело об убийстве уже разъяснилось. Вы сейчас по какому поводу?».

Раскольников, вдруг заколебавшись, бормочет: «Хотел найти Замётова…» – «А он уже перешёл отсюда в другое место. Ветреный мальчишка! Сейчас среди молодёжи много нигилистов распространилось. И самоубийств всё больше. Вот сегодня один застрелился на Петербургской. Как, бишь, его звали?» – «Свидригайлов», – подсказывает кто-то.

Впервые услышанная новость о самоубийстве Свидригайлова потрясает Раскольникова. Он бледнеет всё сильнее. «Ну, мне пора… Извините, обеспокоил…»

Сходит с лестницы, держась за стену. Но на дворе стоит Соня, которая, увидев его, в отчаянии всплескивает руками. Безобразно улыбнувшись, Раскольников поворачивает опять по лестнице вверх, в контору.

Войдя, он издаёт какие-то невнятные звуки. К нему бросаются, подносят стул, воды. Однако он вдруг ясно проговаривает: «Это я убил тогда старуху-чиновницу и сестру ее Лизавету топором, и ограбил ».

Поручик Порох открывает рот.